Книга Зверь над державой, страница 19 – Илья Бриз

* * *

Осень в Лэнгли в этом году была, как всегда, теплой. Вечернее солнце спустилось чуть ниже, и его луч, отразившись от экрана монитора, ударил прямо в усталые глаза уже немолодого человека с жидкими волосами неопределенного цвета. Мужчина поморщился и, нажав клавишу на пульте сбоку от стола, закрыл жалюзи на большом окне. Автоматически включилось мягкое освещение кабинета. Раздался стук в дверь, и оттуда появился щегольски одетый чуть рыжеватый худощавый парень лет под тридцать на вид.

– Здравствуйте, шеф, – весело поприветствовал он, присаживаясь к столу.

Мужчина бросил взгляд на табло огромных электронных часов, которые висели прямо над дверью, и покровительственно кивнул:

– Привет, Арчи. Ты, как всегда, точен.

– Стараюсь соответствовать семейной традиции, – довольно улыбнулся парень.

– Как отец?

– Сэр, папа вчера вернулся из Веллингтона, он отдыхал в тамошних фиордах, как он сам сказал, «в полном отрыве от цивилизации», просил передать вам, что возвращаться в отдел не собирается. Так что, как он сам сказал, «…пусть теперь Бен тащит это ведро с помоями», – Арчибальд посмотрел на тут же хмыкнувшего хозяина кабинета. – Но я сегодня не по этому поводу хотел встретиться с вами.

– Опять что-то интересное накопал? – на лице начальника отдела появилось заинтересованное выражение.

– А как же, – самодовольство из парня так и лезло, – помните, месяц назад в сводке по России была информация по какому-то странному проекту?

– «Зверь»?

– Он самый. Так вот, я прошелся по всем нашим аналитическим выкладкам, прошерстил все доклады от агентуры, даже над спутниковыми съемками пришлось посидеть для подтверждения выводов. Удалось локализовать место базирования проекта и еще кое-что, – Арчибальд сделал паузу, затем по памяти назвал координаты.

Хозяин кабинета тут же вывел на экран компьютера спутниковую карту.

– Знаю я это место, Арчи, со времен Хрущева там закрытая зона, и проникнуть туда толком мы так и не смогли, только потеряли несколько хороших парней еще при твоем отце. А что, кроме того, нарыл?

– Источники финансирования проекта, – на лице парня появилась чуть загадочная улыбка, – личные спецфонды премьера и президента Российской Федерации.

– Даже так? Они что, уже на таком уровне деньги отмывать решили?

– В том-то все и дело, шеф, что нет. Переведены приличные суммы на некий счет, который сразу стал использоваться. Помните того агента в русской фискальной службе?

– Это который прослеживает движение различных финансовых потоков на высшем уровне, порой даже внутри спецслужб? Очень ценный агент, хотя и обходится нам довольно дорого.

– Он самый. Информация от него. И вообще шеф, я чувствую, русские закрутили там что-то серьезное.

Хозяин кабинета задумался.

– Вот что, Арчи, – сказал он через пару минут, – передай все незавершенные дела Квотерсу, а сам вплотную займись этим «Зверем». Вашей семейной интуиции я уже привык доверять.

* * *

Тело Воропаева следующим днем похоронили на маленьком поселковом кладбище. Быстро, деловито и, как с удивлением отметил местный рабочий, без особой скорби на лицах пары провожающих.

Веселые поминки совместили с ежевечерними посиделками. Сначала чокнулись и выпили за здоровье усопшего, а затем друг за друга. Логинов, который вместе с директором целый день занимался оформлением, а затем и самими похоронами, прихватил сегодня гитару из своего номера. После первых тостов он начал перебирать струны, тихо наигрывая что-то лирическое,

– Ну как там наш герой? – спросил Викентьев у девушек, которые вдвоем, почти не отрываясь, наблюдали за младшим лейтенантом ГБ, пытаясь визуально диагностировать какие-либо отрицательные последствия десантирования. Задействовать других наблюдателей Коган временно запретил, опасаясь рассекречивания информации о возможности переноса сознания среди сотрудников проекта с меньшим допуском. Ольга, услышав вопрос подполковника, неожиданно смутилась, покраснела и выдала:

– Бляд.н он, этот ваш Синельников! Все расхохотались.

– Наш он, Оленька, наш общий, – весело поправил девушку умудренный жизнью полковник.

Логинов, бросив гитару на диван, принялся успокаивать Шлоссер. Чуть более раскрепощенная Екатерина с улыбкой подтвердила слова младшей подруги:

– Сразу двух девчонок в следующую там ночь замучил. Как темное время суток наступает, тут же начинает отрываться. Откуда только силы берутся?

Все опять расхохотались. Успокоившаяся Ольга довольно быстро пришла в хорошее настроение и, тоже улыбаясь, принялась подробно отвечать на заданный ранее вопрос:

Судя по моторике в первые часы после переноса, Синельников стал обладать лучшей реакцией. У него, похоже, метаболизм несколько ускорился. Женя-Егор все это сам заметил и очень быстро научился контролировать себя. Со стороны теперь никаких отклонений незаметно. Во время очередного сеанса двухсторонней связи Егор сказал, что стал значительно меньше уставать и очень быстро высыпаться. Пожаловался на постоянное чувство голода. Говорит, что достаточно просто может себя сдерживать, но ест все-таки несколько больше, чем обычный человек его комплекции. Еще интересное замечание. У него почти мгновенно зажил случайный порез от бритвы. – Ольга немного задумалась. Все с интересом слушали, не перебивая. – Я могу сделать однозначный вывод, – продолжила девушка, – что значительно улучшившиеся характеристики физиологии Синельникова являются следствием высокого коэффициента выживаемости при переносе в тот мир.

– Очень хорошо, – констатировал куратор, – а что с памятью?

– Ну, вот здесь очень интересно, – оживилась Шлоссер. – Женя говорит, что отлично помнит последние дни реципиента, а все более ранние воспоминания представляют, с его точки зрения, какую-то дикую мешанину. Но если он пытается вспомнить что-то конкретное, то все быстро раскладывается, как по полочкам и в дальнейшем является как бы его собственными, Евгения, воспоминаниями. И вообще, он сказал, что память стала очень хорошей. Мало того, что свое детство подзабытое вспомнил, так еще сейчас с первого раза любой текст запоминает.

– Действительно интересно и в то же время очень хорошо, – констатировал Коган. Он внимательно посмотрел на присутствующих и сказал: – Ох, и устали вы у меня, ребятки. А ведь отпуск пока никому не светит. Давайте-ка, выпьем сегодня чего-нибудь покрепче и устроим себе завтра внеплановый выходной.

– Давно пора! – тут же отреагировал Николай.

– Юрий Александрович, я сбегаю? – предложил Дима Викентьеву.

– Обижаешь, начальник, – с улыбкой ответил тот и, поднявшись, направился к своему бездонному холодильнику.

Они долго сидели в тот вечер в люксе директора, немного пили, много пели песни под гитару. А когда, далеко за полночь, стали расходиться, Катя Зосницкая впервые так демонстративно осталась в номере своего начальника.