Онлайн книга «Отрок московский»
|
Моряк кивнул многозначительно, хотя, признаться честно, слышал только дальние отголоски событий «черной пятницы». Да и не очень-то его интересовали какие-то стычки между французским монархом и заносчивыми рыцарями Храма. Где Ревель, а где Париж? – Филипп обвинил Великого магистра, а с ним и весь Орден Храма, во множестве грехов – ростовщичестве, идолопоклонничестве, содомии… – А признайтесь честно, брат, – осклабился Торгейр. – Был такой грешок? – Не судите и не судимы будете… – привычно ответил словами Евангелия рыцарь. – Всякому здравомыслящему человеку очевидно, что король Франции вовсе не боролся с грешниками, а стремился наложить лапу на сокровища Ордена Храма. Ведь ни для кого не секрет – богатства тамплиеров неисчислимы. – Да? – Истинно так. – Становится все интереснее. – Датчанин рукавом отер пену с усов. – Ты прав, храбрый мореход. Сейчас я расскажу тебе, что Филипп просчитался. Вернее, Жак де Моле оставил его с носом. В парижской резиденции Тампля сокровищ оказалось слишком мало. Настолько мало, что Гийом де Ногарэ совершенно справедливо рассудил – храмовники догадывались о готовящемся нападении и заблаговременно припрятали награбленные в Палестине богатства. Ты следишь за мыслью? – Продолжайте, брат-рыцарь, прошу вас. Мне чертовски интересно. – Не поминай Сатану, сын мой, – перекрестился брат Генрих. – К чему богохульством переполнять чашу грехов своих? – Mea culpa [5] … – смиренно отозвался Плешивый, которому вовсе не хотелось настраивать против себя представителя могущественного Ордена. – Чистосердечно раскаявшегося да простит Господь, – кивнул рыцарь. – Великий магистр Ордена Храма приказал вывезти сокровища из Тампля и из Франции. Нам стало известно… «Откуда же?» – подумал Торгейр и тут же поперхнулся, закашлялся. Брат Генрих терпеливо ждал, пока его собеседник прочистит глотку, а после продолжал: – Нам стало известно, что значительная часть золота и серебра, принадлежащая тамплиерам, отправлена из Ла-Рошели по морю в русские земли. – В русские? – не выдержал датчанин. – Да. Именно так. Жак де Моле сговорился с московским князем… Жоржем, кажется так… – Георгием, что ли? Внуком князя Александра? – вторую часть фразы: «Который вашего брата на Чудском озере смертным боем бил», Торгейр благоразумно произнес про себя. – Да, – кивнул немец. – Почему эти мохнатые руссы не могут брать обычные человеческие имена? Что за дикость? «Зато они очень хорошо держат в руках мечи, если приспеет нужда. Что бы было с вашей Священной Римской империей, да и со всеми рыцарско-монашескими орденами вместе взятыми, если бы они грудью не прикрыли вас от Орды?» – опять с трудом сдержался датчанин. В отношении себя он вполне справедливо полагал, что, увидав мохнатых низкорослых коней и узкоглазых диких всадников под стенами Ревеля, он не задержался бы в порту дольше, чем потребовалось бы на рубку швартовых. А до островов и фьордов верхом не доберешься – ищи-свищи… Ливонец истолковал улыбку, искривившую губы моряка, по-своему. – Руссы не заслуживают такого подарка со стороны Ордена Храма, не так ли? И тем не менее, наши лазутчики донесли, что восемнадцать судов прошли из Северного моря, через Скагеррак и Каттегат в Балтику. – Зимой? Рискованно… – У них нет другого выхода. Приказ Великого магистра надлежит исполнить или умереть! – Брат Генрих многозначительно поднял палец к закопченному потолку. – Их хотели перехватить около Зеландии… – Перехватить? – слегка приподнял бровь Торгейр. – Всегда находится много охочих прибрать то, что плохо лежит, – не вдаваясь в подробности, пояснил рыцарь. – Это так. И что же помешало? – Когда корабли герцога Мекленбургского ждали французов в Большом Бельте, те проскочили через Зунд. В тумане. Ночью. В прямой видимости от крепости Роскилле. Плешивый присвистнул. – Будь я проклят! Вот это мореходы! – Позже их видели рыбаки севернее Рюгена. Не знаю, можно ли им доверять, но по всему выходит, что судов сейчас не больше дюжины. – А что вы хотели? С Зундом не шутят. Еще легко отделались. – Это так. Но капитул Тевтонского Ордена, поразмыслив, решил, что всё богатство братьев-храмовников может достаться пучине морской. – А это было бы, по меньшей мере, расточительно! – хохотнул датчанин. – По меньшей мере, да, – не стал спорить рыцарь. – Наш Орден вынужден нести свет истинной веры диким язычникам здесь, на севере, где трудно обогатиться за счет побежденных народов. Вольно же тамплиерам было накопить свои сокровища: охрана паломников, богатые сарацинские города… На что можем рассчитывать мы? Лишь на отчаянное сопротивление схизматиков [6] . А расходы на содержание армии, на возведение замков ничуть не меньше, чем у храмовников или иоаннитов. И даже больше… – Я всецело согласен с вами, брат-рыцарь, – почтительно произнес Торгейр, в душе хохоча во все горло. Вот они – борцы за веру! Ни о чем, кроме золота, думать не могут, словно купцы какие-то. – По нашим расчетам, французские суда должны пройти южнее Готланда и, обогнув Моонзундские острова, направиться прямиком к устью Невы. – То есть, брат-рыцарь, если я правильно вас понял, их нужно перехватить неподалеку от Ревеля… – Ни в коем случае! – воскликнул ливонец. Огляделся по сторонам – не привлек ли он внимание любопытных свидетелей? – Ни в коем случае, – повторил он уже спокойнее. – Почему? – сделал глупое лицо мореход. – Ну, во-первых, здесь владения датской короны. – Так на то договор в Стенби [7] заключали. – А ты не путай борьбу с язычниками и морской разбой… – прорычал брат Генрих и осекся. Прижал ладонь ко рту. Несколько мгновений помолчал, испуганно поводя глазами по сторонам. – Я хотел сказать, что по договору в Стенби мы с Датским королевством делим земли, отвоеванные у язычников. Из расчета: две трети – Дании, а одна треть – Ордену. О дележе воинской добычи, тем паче взятой на море, там речь не идет. – А-а-а… – протянул Плешивый, будто раньше ему было невдомек. – Скажи мне, Торгейр, ты готов помочь Ордену? – Ну… – Одна десятая, – верно истолковал его заминку рыцарь. – Погодите, брат. Дюжина кораблей. А у меня лишь «Бурый медведь». На одного моего сколько французов придется? |