Онлайн книга «Отрок московский»
|
– Пост? А… Ну да, пост… И что с того? – Так сухоядение нонче. А ты, господин, мяса просишь… – А тем, кто в пути, Церковь дозволяет не поститься, – вмешалась Василиса. – Или ты не знал, Молчан? Витебчанин задумался на миг, а после развел руками: – Так-то оно так, да нет мяса, не держу до Рождества. – А вино? – насторожился Андраш. – Вино есть. И пиво есть. Только… – Что только? – Так это… Пост. Никита едва сдерживался, чтобы не расхохотаться в полный голос. Он сам был неприхотлив в еде. Живя с Гораздом, привык поститься едва ли не каждый день. Мясо они видели очень редко. Молоко, творог, грибы, орехи, ягоды… И ничего. Хватало для каждодневных упражнений в боевом искусстве. Улан, отвернувшись, рассматривал гостей, сидящих за столами. Его вера постов не признавала. Монголы и так всю жизнь в дороге – не пожируешь. – Вот, опять за свое! Я сегодня с жизнью прощался. Мне вина выпить kellene… надо. – Андраш начал багроветь. Еще чуть-чуть – и разразится криком, а то и в ухо может засветить несговорчивому корчемнику. «Ну зачем нам еще заботы со стражей? – подумал Никита. – Нужно как-то выкручиваться…» – Почтенный Андраш, – проговорил парень. – А может, мы яичницей обойдемся? – Пятница сегодня… – снова забубнил Молчан, но уже без былой убежденности. – Сухоядение… – А мы путешественники! – прихлопнула ладонью по столу Василиса. – Мяса не просим, хоть яичницы принеси! – Igen! Jásrántotta!!! [68] – обрадовался мадьярский купец. – Тащи, parasz! И много! Sok! Быстро тащи. Он звякнул по столу серебряной монетой. Подумал и добавил еще одну: – И вина неси… Молчан повздыхал-повздыхал и отправился выполнять распоряжение. А что поделать? Каким бы ты набожным ни был, как бы ни придерживался постов, а терять богатого и влиятельного гостя никому не хочется. – А что, почтенный Андраш, – вкрадчиво проговорила Василиса. – Король ваш, Карл Роберт, укрепился ли на престоле? – Карл Роберт? – нахмурился мадьяр. – Этот мальчишка? Tej… молоко на губах не обсохло, а туда же, в короли… – Он сдержанно, но с чувством стукнул кулаком по столешнице. – Неаполитанцев нам не хватало на… trón… – На престоле? – Да, на престоле. Уж на что Вацлав Пржемыслович никчемным королем был… Андраш задумался, сжимая и разжимая кулак. Брови его при этом шевелились, как две мохнатые гусеницы. – А ведь это он, Карл! – вдруг воскликнул купец. – Что? – удивилась Василиса. – Карл этого rabló подкупил! Чтобы на меня напал! Допросить его надо! – Карла? – сделала глупое лицо смолянка. – Что ты, hоlgy Василиса! Rabló. Разбойника, то есть… Дьёрдь! Пока подбежавший охранник выслушивал приказания, Василиса наклонилась к Никите и шепнула: – Не похоже, что он посланник венгерского короля. – Ну так я и не говорил… – Это я говорила! – Верно. – Парень рассеянно кивнул. История мадьярского торговца почему-то перестала его интересовать. А вот раскрасневшаяся в тепле щека девушки, ее синие глаза и пушистые ресницы… Так бы сидел рядом, касаясь плечом плеча, и разговаривал бы, а все короли, князья и купцы пускай провалятся под землю с громким треском. – Эй, ты о чем задумался? – толкнула его локтем Василиса. – Да так… – уклончиво ответил ученик Горазда. – Ты что-то говорила про короля? – Ага! Я тут стараюсь купца нашего разговорить, а ты вылупился в стенку и улыбаешься, будто пыльным мешком по голове пристукнутый… – зашипела она. – О чем беседуют мои благородные спасители? – Андраш отпустил старшего охранника. – О том, что допросить разбойничка лучше утром, – лучезарно улыбнулась Василиса. – У нас говорят: утро вечера мудренее. – А у нас говорят… – покачал головой мадьяр. – У нас говорят: красивая и умная девица – чудо немалое. Девушка зарделась пуще прежнего. А Никита ощутил мгновенный приступ ненависти к говорливому купцу. Ишь ты! Седина в бороду, бес в ребро… Он уже собирался было сказать какую-нибудь резкость, не считаясь с почтенным возрастом и, несомненно, высоким положением Андраша, но подоспевший Молчан, тащивший пузатый кувшинчик, отвлек парня. – Ваше вино, почтенные, – процедил сквозь зубы корчемник. От желчи, разлитой в его голосе, это самое вино могло запросто скиснуть. – А вот и яичница поспела… Вихрастый конопатый мальчишка подтащил, придерживая сложенным вчетверо полотенцем, широкую сковороду. Поставил посередке стола. Обрадованный Андраш не обратил внимания на недовольную рожу Молчана. Разлил вино – красное, будто кровь, – по кружкам. Провозгласил: – Egészségére! – И перевел на русский: – Ваше здоровье! Никита хмельного не любил. Пробовал пару раз, но не находил в опьянении какого-то особого удовольствия. Поэтому он просто пригубил благородного напитка, оказавшегося неожиданно сладким и густым, наподобие взвара. – Э-э-э… Так не годится! – возмутился мадьярский купец. – За здоровье пьют до дна! Или ты меня, harcos [69] Никита, обидеть хочешь? Пришлось допить. Попав в голодный с раннего утра желудок, вино разлилось горячей волной. Закружилась голова. Андраш немедленно разлил еще по одной. – А скажи, harcos Никита, пойдешь ко мне в охранники? – льстиво улыбаясь, проговорил купец. Ученик Горазда тряхнул головой: – Не пойду. – Почему? – Я не нанимаюсь торговцев охранять. – А на что же ты живешь? – искренне удивился Андраш. – Кому служишь? – Руси служу, – твердо отвечал парень. – Глупости! – Наниматель поднял кружку, призывая сидящих за столом присоединиться к нему. – Служат князю или королю. Иногда нанимаются, как это… в охрану… к торговым людям… – Он отхлебнул, отер рукавом усы, подцепил изящной серебряной вилочкой здоровенный кус яичницы. – Не все за деньги купить можно, – коротко бросил Улан. – Igen? – повел бровью купец. – Ezust… серебро то есть… все решает. – А честь? Честь баатура? – Толку от чести, когда vminek… э-э… зад голый? Прости, hоlgy Василиса… Рыцарь служит королю. Дружинник – князю. Нукур служит нойону или хану. Нельзя служить земле. За что кольчугу и меч купить? Чем коня кормить? |