Онлайн книга «Отрок московский»
|
«Ладно, Василько в самом деле пробрался тайно, а остальные кто? – размышлял Никита, стараясь не отставать. – За что их?» Священник в черно-белой одежде и круглой шапочке на голове прошел вдоль ряда приговоренных, предлагая поцеловать распятие. Только один согласился. Двое просто отвернулись, а новгородец плюнул в монаха, который ловко увернулся. Видать, не впервой. Палач в алом куколе подтянул петли, молитвенно сложил руки на груди, постоял мгновение, другое, а потом сильным ударом выбил бочонок из-под крайнего справа мужика. Тот захрипел, задергался, извиваясь в воздухе, как выхваченная из воды рыба. – Что, Векша, начнем, помолясь? – обронил плечистый. – Давай, наши поддержат. – Стойте! – Никита вцепился в рукав старшего новгородца. – Погодите, пустите меня вперед… – Ты кто таков будешь? – Векша рывком высвободился, а Бессон тут же сграбастал парня за шиворот. – После объясню! Вы закиньте меня на помост! – Это как? – удивленно вытаращил глаза русобородый. – Нет, погоди, ты кто такой? – уже не скрывая ярость, зарычал Бессон. – Я помочь вам хочу! Мало этого? – также чувствуя злость, ответил Никита. И очень быстро добавил: – Вы из Новгорода, я из Москвы. Одно дело делаем. Впереди загудел пустой бочонок, вылетая из-под ног второго осужденного. – Некогда рассуждать! – Векша остановил не в меру ретивого спутника. – Как тебя подбросить, паря? – Все едино, лишь бы до помоста долетел! – Ну, не обижайся тогда! Векша подмигнул Бессону. Вдвоем они схватили парня одной рукой под мышку, а второй – за пояс. – Эх, раздайся, православные! – громовым голосом рявкнул старший новгородец. Полочане, наверное, от неожиданности, порскнули в разные стороны. Никита, уже взлетая «рыбкой», увидел, что до ряда меченных крестом стражником не больше пяти шагов. Горящие на солнце лезвия алебард качнулись – вояки, видимо, тоже не ожидали увидеть выброшенного из толпы человека. Дощатый пол возник в сажени перед лицом. Никита сжался в комок, упал, перекатился через плечо, выхватывая теча. – Weg mit dir, Satan! [164] – квакнул немец с распятием. Сбив его с ног круговой подсечкой, парень кинулся к палачу. Тот в испуге дернулся вправо-влево, но, получив острым клинком поперек живота, завизжал, как поросенок, согнулся и рухнул на колени, гулко ударившись о настил. Вот только зацепил плечом бочонок, на который опирался Василько. К счастью, Никита успел подхватить новгородца, подставил плечо, принимая его немалый вес. – Бей их, православные! – волновалась толпа, накатываясь на оцепивших лобное место стражников. Ливонцы слаженно перехватили оружие наперевес, толкнули… Василько прохрипел: – Брось меня, спасайся… «Да сколько можно…» – подумал Никита и увидел, что один из немцев, охранявший осужденных, замахнулся алебардой. Толстая стрела промелькнула в воздухе. Новгородец враз потяжелел, придавливая Никиту к земле. Парень не удержался на ногах и упал. Лезвие с глухим стуком вонзилось в доски всего-навсего в полувершке от его головы. Пока немец высвобождал застрявшее оружие, Никита вскочил и ударил кинжалом. Узкое лезвие прошло между нашитыми на кожаный доспех бляхами и с хрустом вгрызлось в плоть. – Режь путы! – крикнул новгородец. Сбив еще одного ударом ноги, парень наклонился над ловцом. В глаза бросился огрызок веревки, свисающий с шеи мужика. Его словно срезали. Стрела? «Ай да Улан! – пришло внезапное озарение. – Настоящий мэрген!» В два счета разрезав кожаные ремешок, стягивавший запястья Василько, Никита вновь повернулся к набегавшим врагам. Коленом! Локтем! Поймал на скрещенные теча меч, крутанул, направляя клинок в настил. Пяткой в подбородок! Немец отлетел и плюхнулся в толпу. Кинжалом! Ногой! Краем глаза парень видел, как Василько подобрал оброненный крестоносцем меч левой рукой и вступил в бой, несмотря на раны. Он встал напротив лесенки, пресекая любые попытки врагов по ней подняться. – Flucht, Bruder!!! [165] – заорал щупловатый немчик и, не дожидаясь Никиты, сам прыгнул с помоста. – Бей, православные! Бей немчуру! – ревели полочане. – В ослопы их! На рогатины! Толпа напирала, будто штормовое море на прибрежные скалы. Ливонцы, прижатые к настилу, не могли развернуться, чтобы дать достойный отпор, и один за другим исчезали под половодьем армяков и шуб. Растолкав людей, на подмогу Никите выбрался Векша. Он умело раскручивал грузик на цепочке, нанося меткие удары. Висок, переносье, запястье. Следом за ним вскарабкался тот самый морщинистый дедок, что давеча рассуждал о внуках. – Православные! – заорал он, надсаживая глотку. – Будя! Натерпелись! Бей немцев! Айда в Верхний замок! Выколупаем проклятых оттудова! Векша, пинком отправив последнего крестоносца с лобного места, подошел к старику, приобнял за плечи. Его густой голос без труда заглушил дребезжание дедка и пересилил рев раззадоренных полочан. – Голыми руками вы немцев не выколупаете! Открывайте ворота! Пускайте литву! Пущай они им вмажут! – Верно! Верно! – тут же подхватили его клич. – Пускай Витеня! Витень не выдаст! – Витень завсегда немцев бил! – подлил масла в огонь новгородец. – Побьет и сейчас! Вы только подмогните! Посадские заголосили, всколыхнулись и полноводным потоком хлынули по улицам, оставив на плотно утоптанном снегу изломанные тела в белых накидках, измаранных грязью и кровью. Никита заметил человека, сидящего на высоком заборе. Улан? Точно, он. Вот откуда стрела прилетела. Оставалось только удивляться мастерству юного лучника. Успеть снарядить лук, выбрать место для стрельбы и перерезать наконечником веревку за сотню шагов – это надо уметь. Парень помахал рукой. В ответ ордынец показал кулак и хлопнул ладошкой себя по голове. Что это он? – Спасибо, вьюноша! – Векша остановился рядом. – Экую кашу заварил! – Да я-то тут при чем? – попытался оправдаться Ниикта. – Без тебя мы бы не справились. А теперь надежа зародилась. – Спасибо тебе. – Василько, припадая на больную ногу, отвесил поясной поклон. – Ты теперь вместо брата мне будешь. |