Книга Горячие ветры Севера. Книга 2. Полуденная буря, страница 30 – Владислав Русанов

— Где этот байбак жирный? — Бессон кивком указал на дверь харчевни. — Тащи его сюда. Разговор есть.

Гуляйка нырнул во чрево трактира и вернулся почти в сей же момент. Видать, затравленно озирающийся хозяин уже не прятался, а подслушивал под дверью. «Жирный байбак» оказался на деле мосластым мужичком средних лет со сломанным носом и глубокими залысинами на вспотевшем черепе. Он подобострастно кланялся, но глядел исподлобья без малейшего намека на смирение. Бывший солдат? Или выслужившийся баронский дружинник…

— Собирай народ, — скомандовал Бессон поселянину. — Говорить буду.

Веселины тем временем потянулись к колодезному «журавлю» — поить лошадей.

— Тебя как кличут? — Живолом придержал трактирщика за рукав.

— Сденом. Сденом Кривоносом.

Сломанный в двух местах угреватый нос красноречиво подтверждал правильность прозвища.

— Копейщик? Лучник?

— Копейщик. Три нашивки за ранения.

— Здесь служил?

— Здеся, а где же еще?

— Ладно, Сден. Передай людям — сундуки потрошить и насильничать не будем. За фураж и харчи расплатимся. Понял?

Трактирщик глянул ошалело, мотнул головой:

— Понял. Передам.

Живолом хмыкнул ему вслед, отвернулся, распуская подпругу под брюхом темно-гнедого коня.

— Экий ты добрый, — ухмыльнулся вожак. — Селян не забижаешь. А мы ж всё-таки разбойники.

— Ну, так и что?

— Не, ну если мы разбойники, мы грабить должны? Нет, ты ответь мне. Должны али нет?

— Наверное, должны.

— Так что ж ты ведешь себя ровно граф какой на прогулке?

— А тебе над слабыми покуражиться восхотелось, а? — Парень склонил щеку к плечу. — Найдем сборщика подати королевского, я ему первый кровь пущу и мошну вытрясу.

— Ага, найдешь ты его! — подвинулся к ним Крыжак. — Коли и был, так теперь ищи-свищи. С казной вместе.

— Я не про то, — отмахнулся Бессон. — Мне обидно, что я, лесной молодец, землепашцам платить должен. Вот объясни мне…

— Успокойся. — Трейг посуровел. — Обеднеешь, если пару локтей сукна за мешок муки отдашь?

— Что мне тряпки! Я ж не барахольщик!

— Так что ж ерепенишься? Серебром платить не понуждаю. Селянам сунешь мелочевку, они и рады будут. Еще девки следом увяжутся. Мол, герои из легенды. А сядет на хвост дружина баронская, в другой бок укажут. Или гонца пошлют упредить. Тебе это важнее или охапка вышитых юбок на возу?

Бессон рассмеялся, поднимая похожие на лопаты ладони вверх:

— Всё. Уел. Молчу.

— Ну дык, — многозначительно помотал корявым пальцем Крыжак. — Коннетабль.

— Чего?!

— Коннетабль, — скалясь, повторил веселин. — Главнокомандующий, значит. По-трейговски.

Через мгновение ржали уже втроем. Веселье передалось и молодцам вокруг колодца. Кого-то уже не обрызгали, а от души окатили водицей. От крика шарахнулись кони.

— Слушай, парень, — Бессон дружески хлопнул трейга меж лопаток, — может, тебе и ватагой командовать?

— Ты чо? — уставился на него Крыжак.

— А чё? Парень башковитый. Еще рожь не заколосится, а он уже себе королевство сварганит. Чуток у арданов, клаптик у Витгольда… А я при нем коморником могу. Слушай, Живолом, у Витека, талуна ихэренского, дочка на выданье. Давай мотанем к Железному Кулаку. Так, мол, и так. У вас товар, у нас купец. А с таким тестюшкой и жнивца ждать не надо — к травнику королевство справим. Как думаешь, а?

Трейг пожал плечами:

— На что мне арданская невеста? — Легко коснулся рукояти меча: — Вот моя невеста.

— Ладно, не обижайся. — Главарь повторно похлопал помощника по спине. — Я ж шуткую.

— понял. Ты лучше води ватагу сам, хорошо? Чем смогу, помогу. А женить на Витековой дочке и тебя можно.

Крыжак хохотал от души, едва не задохнувшись:

— Ну, дает паря! Бессона да на талунской дочке!

— А чем я не жених? — приосанился главарь. — Не старый еще. И даже не лысый.

Тут он заметил, что на площади потихоньку скопился народ — мужики да бабы средних лет, а то и вовсе старухи. Девок всё же попрятали. Вооруженным людям по давно укоренившейся привычке доверяли мало. Коротким окриком Бессон успокоил разгулявшихся ватажников и пошел в трактир, коротко кивнув: давайте меняйтесь, мол.

Веселины полезли в подводы, извлекая на солнечный свет мотки ниток, скрученную в тугие узлы ткань — всё больше лен и сукно, несколько пар сапог и всякую разную мелочевку.

Живолом присел на ступицу тележного колеса — сам торг его интересовал мало. Главное, чтобы разбойники шалить не вздумали.

— Железа лишнего не найдется? — Низкий голос прозвучал над головой.

Здоровущий мужик! Пожалуй, на полголовы выше Бессона, отличавшегося богатырским телосложением. Кожа на огромных ладонях — каждая в полставца, с какого кормится обычная деревенская семья, — припалена и задубела подошвой. Черную, тронутую сединою бороду тоже не раз лизнуло пламя. И без слов ясно — кузнец.

— Это смотря какого, — ответил Живолом. — Кандальное возьмешь в переделку?

В одной из телег еще валялись цепи и оковы работорговцев, перебитых в Восходной марке. Памятное дело. Главным образом, встречей со старым знакомцем — Доргом, красная рыба на лазоревом щите.

— Мне любое сгодится. Чем кандальное хуже? — ответил кузнец и встрепенулся. — Это где вы такого набрали?

— Далеко. Отсюда не увидишь. Тебе не всё едино?

— Наверное, всё. А и то правда — кто я такой, чтоб вопросы спрашивать?

— Вот видишь. Вот и договорились. — Кузнец порылся пятерней в бороде:

— Еще не совсем. Что возьмешь?

— За железо-то?

— Ага.

— Погоди, дай подумать. Как бы с тебя барыша поболее срубить… О! Придумал!

— Придумал, так не томи. — Кузнец свел кустистые брови. — Давай выкладывай, чего надо.

— Подковы у коней проверь. Где надо, расчистишь. Где потребуется, перекуешь. Годится?

Мужик снова поскреб бороду:

— Сколько голов?

— Два десятка наберется.

— На передок кованы?

— Ну, так! Спрашиваешь!

— До темноты не управлюсь.

— Наши помогут.

— Очень надо! Бородачи напортачат, а скажут, Тарк-кузнец плохо работает.

— А ты, Тарк, привык хорошо работать?