Онлайн книга «Серебряный медведь»
|
– Нет… Что вы… Не надо… – бессвязно лепетал предводитель. – Надо, Тельбрайн, надо. – Гуран присел на корточки рядом. Подмигнул отставнику. – С какого глаза начнем? Аксамалианец взвыл и рванулся с такой силой, что только своевременная помощь кузнеца и курносого студента не дала ему освободиться. – Нет! Пощадите… Пожалуйста! Старый лавочник молча приблизил клинок к переносице Тельбрайна. – Не-е-е-ет… Ради Триединого… Я все скажу… – Ну-ка! Быстро! – скомандовал Гуран. – Кому служишь? – Никому… – Врешь! – Клянусь! Могилой матери клянусь… – Предположим, мы тебе поверили. А что за новость ты хотел сообщить? – Это большая тайна… – Похоже, начать придется с правого глаза, – оскалился Крюк. – Не-ет! Я скажу. – Давай быстрее! Ну! Тельбрайн глянул вправо, влево. Набрал полную грудь воздуха. Насколько позволяло колено лавочника, само собой. – Быстрее! – наклонился ниже Гуран. – Время не ждет! – Хорошо. Хорошо… Только прошу вас, сохраните в тайне… – Правый глаз. И ухо. Левое. Для красоты. Так? – Отставник повернулся к Гурану. – Не-е-ет!!! Я скажу… Император умер. Вылетевшие из охрипшего горла слова произвели впечатление похлеще, нежели недавний грохот за окном. Глаза округлились. Рты раскрылись. Несколько мгновений вольнодумцы – те, которые еще не удрали восвояси, – ошарашенно молчали. – Не может быть… – протянул Регельм. К удивлению Гурана, он не ушел с остальными болтунами. – Сколько живу, а все он империей правит, – почесал в затылке кузнец. – Да. Пожил Губастый в свое удовольствие. – Купец в дорогом кафтане стянул с головы пелеус. [38] Крюк поднялся, отпуская Тельбрайна. Вернул корд студенту, задумчиво прошагал к окну. – Это ж что ж теперь начнется в Аксамале? – не рассчитывая получить ответ, проговорил вельсгундец. – Уже началось. Не видишь, что ли? – глухо ответил отставник, глядя на улицу. Тьма над Верхним городом опала, словно шапка пены над кружкой пива. На смену ей то здесь, то там багровыми бликами заиграли пожары. Откуда-то издалека доносилось бряцание оружия и ожесточенные выкрики. Пронзительный женский визг взметнулся над городом и оборвался на самой высокой ноте. А на Клепсидральной башне вдруг забил колокол. После десятого удара прозвучал одиннадцатый, потом двенадцатый. После двадцатого Гуран понял, что следует не считать, а действовать. Если в городе начались беспорядки, то величайшая глупость не использовать их для успеха того дела, к которому прикипел душой. Он повернулся к угрюмо молчащим людям. И девять пар глаз ответили на его немой призыв. Хозяин гостиницы на углу Свечного переулка и улицы Воссоединения никак не ожидал увидеть на пороге полтора десятка гвардейцев, вооруженных, как на войну. – Чего изволите, господа? – выбежал им навстречу фра Везельм, кланяясь и делая поспешный знак прислуге, чтоб пошевеливались и тащили побольше вина. – Дорогу! – Суровый сержант в ало-золотом кафтане оттер его плечом, повернулся к немногочисленным посетителям – из-за позднего времени большинство завсегдатаев харчевни на первом этаже гостиницы разошлись по домам, остались лишь постояльцы. – Не двигайтесь, молчите, и никто не пострадает! Его слова красноречиво подтвердили два взведенных арбалета в руках рядовых. – Но позвольте! – попытался возмутиться фра Везельм, но затянутый в перчатку кулак врезался ему в лицо, разбивая в кровь губы и кроша зубы. Хозяин гостиницы охнул и согнулся, зажимая ладонями кровоточащий рот. – Я сказал – тихо! – Сержант отер перчатку о штанину. Торговец шерстью из Табалы медленно отложил полуобглоданную ножку каплуна, показал гвардейцам раскрытые ладони, неторопливо опустил их на столешницу. Побледневший южанин, похоже уроженец Мьелы, бесцельно теребил пальцами салфетку, а фалессианец в разноцветной одежде юркнул под стол от греха подальше – на его родине драки в харчевнях были делом обычным, и от ловкости и быстроты зачастую зависела жизнь. Командир гвардейцев кивнул. Скомандовал своим: – Двое здесь, остальные за мной… И первым побежал по лестнице. Требовательный стук в дверь заставил герцога Мельтрейна делла Пьетро оторваться от созерцания свитка с красочно нарисованным генеалогическим древом. Подлинное произведение искусства. Его принесли только сегодня утром, и уннарский племянник императора не успел вдоволь налюбоваться. Но главным в рисунке была не красота, а слегка подправленные линии, свидетельствующие о преимущественном праве рода делла Пьетро перед прочими ветвями могучего дуба императорской фамилии. – Кого там демоны приволокли? – нахмурился Мельтрейн. Старший из телохранителей-каматийцев указал напарнику на дверь, а сам вытащил из-под табурета и с усилием взвел маленький одноручный арбалет. – Кто? – спросил младший каматиец, стоя чуть в стороне от «глазка», высверленного в прочной доске. – К его светлости со срочным поручением! – громко ответили из коридора. Телохранитель вопросительно глянул на Мельтрейна. Герцог покачал головой. О том, кто он на самом деле, не знал никто, даже охранники. Только т’Исельн дель Гуэлла. – Ты ошибся, почтенный! – крикнул каматиец. – Здесь такого нет. Вместо ответа в дверь ударили. Петли жалобно скрипнули, но устояли. Гвозди, удерживающие скобы засова, тоже выдержали. Герцог Мельтрейн вскочил, вытаскивая меч. Седоватый каматиец взвел второй арбалет, опасно оскалясь, вложил в желобок болт. Наверняка подпиленный. Или отравленный. – Полегче, приятель! – Второй телохранитель, в куртке с заклепками, обнажил два кинжала, присел, изготовившись к прыжку. Двери в гостинице фра Везельма оказались на удивление крепкими. Выдержали второй удар, а затем и третий, и четвертый. Только после пятого выскочили гвозди, загремел по полу оторванный засов, а дверь, обдав ветром телохранителя, ударилась о простенок. Щелк! Щелк! Два выстрела слились в один. Два тела, облаченных в ало-золотые мундиры, повалились навзничь, отброшенные болтами. Не спасли и предусмотрительно надетые кирасы. Молодой охранник прыгнул вперед, словно атакующий кот, ударил стрелка, прижавшего ложе арбалета к щеке, кинжалом в пах. Тяжелый сапог, окованный стальными набойками, врезался ему в подбородок и каматиец кувырком вкатился в комнату. Следом за ним в распахнутую дверь влетели пять болтов. Атакующие не собирались рисковать попусту и соваться под прицел стрелка. |