Онлайн книга «Серебряный медведь»
|
– Явились, лазутчики?! – то ли спросил, то ли обрадовался ландграф. Кондотьер пожал плечами и с ответом не спешил. В самом деле, зачем? Кто позвал, тот пусть и говорит. – Ишь, молчат! – воскликнул его светлость, обращаясь к болтающему ногой соседу. – Гордые! Тот сбил соринку с рукава и промолчал. – Ничего, гордость легко выбить можно! – оскалился ландграф. – Вместе с зубами! Джакомо пошевелился в углу, всем видом выражая готовность начать выбивать гордость и зубы немедленно. – Вы говорить собираетесь? – вдруг нахмурился Медренский. Кир заметил, что для его светлости смены настроения так же обычны, как морозы для зимы в Гронде. – Если вы, господин граф, думаете, что мы будем просить помилования, то ошибаетесь, – неторопливо и внушительно проговорил Кулак. – Но просто побеседовать… Отчего бы и нет? Сосед Медренского с интересом глянул на кондотьера, потер ногти о рукав. Осмотрел их, подышал, потер еще раз. Будто когти точил. – Нет, вы слышали, господин барон! – воскликнул Медренский. – Он не прочь побеседовать! Каков мерзавец! Барон подкрутил ус, прищурившись, уставился на наемников. Под его медово-желтыми глазами Киру стало очень неуютно. Смотрит, словно оценивает – не съесть ли? А если съесть, то на завтрак или обед? Сытая ленца и полное превосходство. – Я слыхал о некоем кондотьере по кличке Кулак, – произнес он медленно, растягивая слова на западный манер. Медренский заинтересованно повернулся, но загадочный барон уже замолчал. Снова принялся полировать ногти. – Значит, ты хочешь побеседовать? – после затянувшегося молчания порывисто воскликнул ландграф. – Тогда начинай первым! Зачем вы хотели меня выманить? Меня интересует истинная цель! Ну же! Кулак откашлялся. – Что ж, господин граф, скрывать не буду. Меня прислал генерал Риттельн дель Овилл. – Больше похоже на правду, чем сказки об Айшасе! Продолжай! – Генерал хочет предложить вам мир. И союз. – Да? Вот как? Именно поэтому он бросил полк на штурм моего города? – А как бы вы вели себя на его месте? – и глазом не моргнул седобородый. – Лишний довод. – Довод? Ах, вот как? Грабить и убивать мирных жителей! Это лишний довод? – Если они откроют ворота, никто не пострадает. Так что если вам дороги жизни ваших подданных, господин граф… Барон Фальм резко выпрямился на стуле. Стукнул каблуками об пол. Повторил с нажимом: – Я слыхал о кондотьере по кличке Кулак. – И что с того, барон? – раздраженно бросил Медренский. – Что толку от слухов? – Не скажите, любезный господин граф, не скажите… Порой слухи дают пищу для размышлений, а умный человек может выудить из бесполезных, казалось бы, сведений те, которые потом можно использовать для собственного блага. Или блага небезразличных ему людей. – Да? И какой побасенкой про бравого кондотьера вы меня порадуете? Джакомо Череп позади них скорчил зверскую рожу. В его оскале ясно читалось: ни единого хорошего слова о Кулаке он не слыхивал ни разу в жизни. – Насколько я помню… – неспешно промолвил Фальм. – Насколько я знаю, восемь лет назад, во время войны в горах Тумана, некий Кулак командовал карательным отрядом. – Скосив глаза, Кир увидел, как закаменели челюсти Мудреца. Кондотьер сохранял видимое спокойствие, но его плечи заметно напряглись. – Имперцы называли эту войну Мокрой… Почему? Кулак вздрогнул, но не ответил. – Сейчас это пытаются объяснить тем, что в месяце Овцы в горах Тумана всегда идет дождь. Неправда. Мокрой эту войну назвали потому, что скалы стали мокрыми от крови. Крови имперцев. – Ну, я бы так не сказал… – возмущенно бросил Джакомо. – Ты там был, наемник? – обернулся к нему Фальм. – Был! – с вызовом ответил бритоголовый. – Может, продолжишь рассказ? Череп задрал подбородок: – В другой раз. – Поэт… – задумчиво проговорил барон. И продолжил сам: – Дроу сопротивлялись отчаянно. Впрочем, как и всегда. Горцы предпочитают умереть, но не сдаться. Сасандра стянула к западной окраине Барна три пехотные армии и корпус вольнонаемных окраинцев. Ну, последние в горы не лезли, а больше вылавливали по лесам разведчиков из горных племен. Вас интересует, господа, откуда я все это знаю? Ландграф кивнул. А Кулак прорычал: – Догадываюсь! – Правильно догадываешься. Все-таки ты опытный воин, хотя и сволочь. Я снабжал дроу наконечниками для стрел, налаживал подвозку провианта через перевалы, уговаривал лучших лекарей Дорландии помочь повстанцам. А ты? – Барон привстал. – Что ты делал? Напомнить? Ты жег мирные стойбища! Убивал стариков, женщин и детей! Ты надругался над святынями народа дроу! – Ложь! – От каждого слова Фальма кондотьер вздрагивал, как от удара хлыстом. – Ах, ложь? А что же ты делал? – Я исполнял приказы. – Приказы? Ну, конечно! Как легко прикрываться приказами командования! Да ты по колено в крови! И твой друг, мастер двуручного меча, тоже! И коротышка! И стерва стриженая, которую вы с собой таскаете! – На войне убивают. Не убьешь ты, убьют тебя. – Расскажи это тем дроу, которые находили сожженные стойбища! Кондотьер сгорбился, словно ему на спину кинули мешок самое малое в кантар весом, но упрямо повторил: – Войны ведут для того, чтобы побеждать. Ты видел, что они делают с нашими пленными? – Видел! – вызывающе подбоченился Фальм. – И поделом! Кулак прыгнул вперед с места, в два прыжка поравнялся с бароном, который, хоть и не ожидал нападения, все же сумел уклониться грациозным движением. Наемник врезался плечом в спинку стула, опрокинул его, но и сам упал. Джакомо Череп с видимым удовольствием впечатал сапог кондотьеру в лицо. Мудрец, рыча, как медведь, боролся сразу с тремя удерживающими его стражниками. А Кир оцепенел. Столько всего обрушилось на его разум, что молодой человек и не знал теперь, кому верить, за кого сражаться. Война войной, но, по его мнению, ничто не могло оправдать бессмысленную жестокость. – Не балуй, малый… – проговорил рядом охранник, и шеи парня коснулось холодное железо. Меч или корд… Впрочем, какая разница? Когда Мудреца наконец-то придавили к полу, а Кулака, трясущего бородой, измазанной кровью, волоком оттащили на прежнее место, барон как ни в чем не бывало вернулся на стул, закинул ногу за ногу и продолжал: – Дроу ненавидели их банду. Многие воины горных племен клялись уничтожить их. Но, увы… зло живет и побеждает в нашем мире, как ни жаль. Самое страшное по меркам дроу преступление они совершили, когда разрушили тайное капище, скрытое в почти недоступном ущелье. Это скрытое место, священное для горцев. Даже мне не разрешили побывать там. Но эти подонки… Их привел изменник. Шаманы горцев после прокляли его и лишили имени. Видите, любезный господин граф, какой именитый гость посетил ваш замок? |