Онлайн книга «Золотой вепрь»
|
– Нечего болтать, давайте засеку городить, – махнул рукой Лопата. «Засеку – это правильно. Хорошо бы соорудить с двух сторон от моста завалы из бревен. Чтобы можно было и от стрел укрываться, и любого, кто на нашу сторону перебирается, мечом зацепить». – Знаешь, кто уехал? – тронул Кира за рукав Антоло. Первый раз после штурма Медрена табалец обратился к нему напрямую. – Кто? – Сыщик. Мастер который. И усатый с ним. – Это их дело, – быстро сказал тьялец. – Никто не обязан умирать с нами. – А я не спорю. Знаешь, кто еще? – Ну? Не томи… – Мальчишка. Халль. Кир опешил. – Неужели струсил? Такой отважный… Так рвался на север… – Так они на север и поехали. Видно, для Халля месть оказалась важнее, чем какие-то беженцы. – Ну и пусть! – отмахнулся гвардеец. – Может, хоть он выживет. Выживет и отомстит Фальму. – Котолаку? Шутишь? – недоверчиво покачал головой Антоло. – В одиночку не сможет. Это точно. Но с Мастером… Он задумался, припоминая все, что знал о сыщике. Умный, расчетливый, прекрасно владеет любым оружием, да и без оружия стоит троих таких, как они со Студентом. Наверняка его спутник тоже не промах, коль вместе отправились ловить дель Гуэллу. С ними мальчику и правда будет спокойнее путешествовать по землям, занятым остроухими. – Эй, вы долго будете торчать, как верба на косогоре? – накинулась на них Пустельга. Парни переглянулись и со всех ног кинулись к сторожке, венцы которой уже начинали разбирать их товарищи. Первых дроу они увидели лишь после полудня. Уже убрались восвояси шесть из десяти возов с ранеными – генерал все-таки отослал самых тяжелых; уже выстроили две нескладные загородки, направленные углом на север, наподобие флешей, по обе стороны моста; уже Тер-Ахар расшатал вторую опору (па2рную той, что грозила обрушиться сама) – на самый крайний случай они все же решили обрушить мост. Внимательно осматривающий противоположный берег Витторино подал сигнал тревоги. То есть попросту погромче крикнул: – Началося, кажись! Кир поднял голову. Из перелеска, раскинувшегося по краю поймы, выныривали нескладные силуэты – маленькие, круглоголовые, с неестественно большими ступнями. Пять, десять, двадцать, полсотни… Карлики не соблюдали никакого строя, плевали на боевой дозор или походное охранение. Дети дикой природы, они были каждый сам себе и дозор, и охранение. Белый вскарабкался на сруб, прикрыл глаза ладонью, будто бы от солнца, хотя погода стояла пасмурная и туманная. – Клан Остролиста! – А нам не один… энтого… хрен? – полез пятерней в затылок Почечуй. – Они не очень настырные. Если сразу в лоб не возьмут, то уйдут, – пояснил Белый. – Сколько же их… – протянул Вензольо. Его голос дрожал от тщательно скрываемого страха. А из подлеска выходили новые и новые десятки остроухих. Их прически украшали сложные уборы из орлиных перьев, лица покрывали белые и черные полосы. – Клан Граба! – Белый указал на кучку воинов-дроу во главе с вождем, у которого на голове красовались рога молодого оленя. – А эти чем славны? – поинтересовался Антоло с таким искренним любопытством, словно сидел на лекции в родном университете, а вовсе не стоял на пороге смерти. – Самый южный клан. Вообще-то они мирные, – ответил Белый. – Ага! Только сегодня встали не с той ноги! – ухмыльнулся Шпень. – Клан Горной Сосны! Пожалуй, не меньше сотни карликов, раскрашенных довольно необычно: лица измазаны красной глиной, и лишь вокруг глаз белые пятна. – Плохо, очень плохо… – Белый ссутулился, словно кот перед прыжком. – Почему плохо? – деловито спросила Пустельга. – Клан Горной Сосны ближе всех стоит к жрецам Золотого Вепря. – И что с того? – глуповато улыбнулся Шпень. – Они отчаянные… – Белый, казалось, с трудом подбирал слова, хотя человеческой речью владел в совершенстве, а если и коверкал сложные слова, то самую малость. – Для них нет ничего, кроме служения Золотому Вепрю… – Фанатики, что ли? – вмешался Антоло. – Да! Точно! Жрецы Вепря постоянно нуждаются в жертвах. Наше божество – это не ваш Триединый, строгий, но всепрощающий. Воины Горной Сосны эти жертвы добывают. – А как… – Кир хотел спросить, как именно устраивают жертвоприношения дроу, но Лопата перебил его, разве что локтем не оттолкнул: – Кулака будить надо! – Зачем? – прищурилась Пустельга. – Как это – «зачем»? Сказать… – Что мы, маленькие? Сами не справимся? – Нет, ну… – Так справимся или нет? – Справимся. – Так и нечего языком без толку молоть! Пусть отдыхает! А вы все живо за бревна! Наемники повиновались. Вообще-то право Пустельги командовать взрослыми бородатыми мужиками никто и не оспаривал никогда. Может. Заслужила. Только Почечуй прокряхтел на ходу: – Обидитша командир… Как ешть, обидитша, што… энтого… не пожвали… В укрытии лежали заранее приготовленные арбалеты и хороший запас болтов. Шпень оглядел их недоверчиво – охотники в лесах Северной Сасандры не слишком жаловали арбалеты, предпочитая дальнобойные и скорострельные луки. Возразить трудно, но рекрутов в армии тяжелее учить стрельбе из лука, а потому большинство армейских частей империи вооружались простыми и надежными самострелами. С луками ходили лишь вольнонаемные следопыты. – Ну, держитесь, братцы, сейчас начнется! – Лопата выглянул поверх бревна. Кир присел около запасного арбалета, взял в правую руку «козью ногу». [42] Он нисколько не переоценивал свои способности. Из десяти болтов в цель укладывал не больше пяти. Вот дойдет дело до рукопашной, тогда посмотрим. Антоло присел рядом. Он тоже никудышный стрелок. Даже старому Почечую в подметки не годится, не говоря уже о Кольце или Витторино. – Ждем, не высовываемся! – негромко распорядилась Пустельга. – Пускай скучкуются на мосту. Дроу неспешно двигались к реке. Передние с любопытством вытягивали шеи. Несколько карликов, наряженных пышнее прочих и раскрашенных более ярко, шли отдельно, лениво переговариваясь. Вожди, понял Кир. Клановые, избираемые пожизненно, или просто военные, принимающие командование на время очистки предгорий от людских поселений. |