Онлайн книга «Спасти СССР! "Попаданец" в пенсне»
|
— В «тоталитарном СССР» русского человека не резали только за то, что он русский… — Это да… и еврея — только за то, что он еврей. Это при Брежневе стали ваших маленько прессовать… — Согласен. По сравнению с нынешней Россией сталинский СССР — это царство свободы. — Зато у нас теперь несколько партий, да и в журналах столько много интересного печатают. — Согласен, читать нынче интересней, чем жить… Барышня, барышня, постойте! — встревоженно вскрикнул старичок. Пошатываясь, роняя на ухоженный красноватый песок тяжёлые черные капли, стекающие по шее и предплечью, мимо лавочки брела давешняя секретарша… — Звери, звери… Иван Петрович, помогите мне… давайте её усадим, вот так! — Исаак Моисеевич, вы меня просто поражаете — откуда у вас в карманах и бинт, и перекись водорода? Вы что, их всегда с собой носите? — Так ведь революция, Иван Петрович! А на Руси революция — это когда нет милиционера, а потому надо обязательно бить жидов… глупые люди. Сначала они бьют жидов, а потом велосипедистов… — А велосипедистов-то за что?!! 20 августа 1991 года. Десять часов одна минута, улица Будённого. Генеральный штаб Советской Армии
Иначе же — «Арбатский военный округ». Офицеры которого ходят на службу не в сапогах, а в ботиночках… До революции здесь размещалось Александровское юнкерское училище, в здании, что выходит на Гоголевский бульвар. В октябре 1917 года александровские юнкера были одни из тех немногих, кто сказал свое «нет» революционной матросне… почитай, что все они, расстрелянные, заколотые штыками, забитые прикладами, были закопаны у церкви Всех Святых, что на Петроградском шоссе… Некоторые, тяжело раненные, были закопаны заживо. Теперь обитатели этого здания — численность которых молоденькая черножопая Кондолиза Райc, посчитав окна, определила в восемь тысяч голов, в события предпочитали не вмешиваться… ожидали команды. И команда поступила. — Генерал-лейтенант Подколзин! Молодой сорокапятилетний, сухощавый, похожий на туго сжатую пружину, готовую взрывом в любой момент распрямиться, — генерал, до сего момента — первый заместитель командующего ВДВ: — Есть! — Вступить в командование ВДВ! — Есть! Товарищ Маршал! Разрешите вопрос? — Слушаю вас. — А где прежний командующий? У кого мне принимать войска? Ахромеев сделал решительный, рубящий жест: — Грачёва — нах! — И — йесть! Произнесено это было с огромным чувством… всё-таки здоровое честолюбие, это так по-военному. — Генерал-полковник Дейнекин! Могучий, крепкий, как сибирский кедр, молодой, сорока четырёх лет, мужик с простым крестьянским ЛИЦОМ: — Есть! — Вступить в должность Главкома ВВС! — Есть вступить в должность. Шапошникова — туда же? — Так точно. Засиделся на должности, горбачёвский выблядок… Армия стремительно самоочищалась… 20 августа 1991 года. Десять часов двадцать одна минута. Штаб Комитета по оперативному управлению СССР, отметка «Минус тридцать один метр»
— И-эх, товарищи… ну кто же так запои купирует? Взяли и отняли водку у организма. А потом удивляетесь, что он, этот организм, сидит и Горбачёвых ловит, маленьких-маленьких, зелёненьких таких… Доктор, спешно доставленный из Чеховского ЛТП, укоризненно покачал головой… Товарищ Павлов, советник президента Российской Федерации, с виновато-досадливым видом, смущённо протирал пенсне: — Да кто же его знал… у нас ведь даже Наркомуголь товарищ Засядько так не напивался, на что уж он был потомственный шахтёр! Но ведь… он… был вполне адекватным? По телевизору выступал? — Это он на андреналине, с испугу. — Ну ладно… доктор, какие будут прогнозы? — Прогноз один, как говаривает моя тёща, по осени разглядывая кабанчика, — надо резать! — Прямо здесь? — Да вы что. Он тут всё заблюёт… не волнуйтесь. У нас методика отработана. — Товарищи, отнесите Бориса Николаевича — куда доктор скажет. Олег Дмитриевич, что первым делом надо делать? Бакланов, по привычке откашлявшись, начал — вначале чуть смущаясь от непривычки, но потом входя в знакомое состояние совещания в верхах — свой доклад: — По моему мнению, обстановка вполне управляемая. Энергосистема страны работает устойчиво, даже косинус фи [44] не сильно изменился… Берия с пониманием кивнул головой… — Транспортные предприятия — железные дороги, «Аэрофлот» — выполняют рейсы по расписанию. Блокирования магистралей населением удалось избежать… Берия, чуть склонив голову, обратился к порученцу: — Пожалуйста, отметьте — охрана стратегических мостов и тоннелей… Порученец (Бог его знает, откуда они, порученцы, берутся! Мне кажется, они так и рождаются на свет со своими карандашиками для стенографии, а также с безукоризненно отглаженными брюками и начищенными ботинками) чиркнул что-то в блокноте, оторвал лист, не глядя, передал куда-то себе за спину… Государственная машина бесшумно, бездумно, безжалостно заработала. Бакланов продолжал: — В настоящее время население громит партийные учреждения. И это хорошо — пусть выпустят пар, сорвут злость! Берия, чуть слышно: — Проследить, чтобы зданиям не был причинён материальный ущерб. Поджигателей — на месте… Новый блокнотный лист отправляется «на исполнение»… — Однако я считаю, что возникшую эйфорию следует положительно подкрепить. Надо немедля сделать массовый вброс продуктов питания и товаров первой необходимости — это мигом уберёт народ с улиц. Пусть лучше штурмуют прилавки… Вопрос — где всё это взять? Бакланов почесал затылок. — Да взять-то немудрено… Есть кой-какой запасец. …Истоки Государственного Резерва начинаются с Петра I, когда был создан первый Провиантский приказ. Тогда государство впервые серьезно задумалось о запасах продовольствия. Лишь затем появились запасы металла, потом — оружия. Как сказал Петр Великий: «К запасам бережение держать великое». Это он окольничему Шеину давал такие указания, когда создавались первые государственные запасы. |