Онлайн книга «Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости»
|
Между тем головной отряд дивизии: 394-й моторизованный полк, 543-й дивизион ПТО, батарея 503-го дивизиона «штурмгешютц», полицейский батальон СС «Райх» — скопившись на берегу, с интересом наблюдает, как саперы налаживают восемнадцатитонный понтонный мост, один из трех во всей танковой группе. Эсэсманы докуривают дрянные польские сигаретки… Скоро им в путь. Прямо нах Москау! Это же время. Внешний форт литеры «Е» Крепости, расположенный у деревни Ковалево И.о. командира 204-го гаубичного артполка 6-й стрелковой дивизии капитан И. А. Лукьянчиков был страшно зол. Зол на своего комполка, нежданно, после Сообщения ТАСС от 14 июня, укатившего в отпуск в Сочи, кур-р-рортник. Зол на начштаба полка, который этой весной провалился под лед и теперь лечил радикулит в Минске, р-р-р-рыбак хренов. Зол на свое начальство в Округе, нач-ч-чальнички… ну на этих Лукьянчиков злился вроде бы без особой причины… впрочем, отчего же? Причина была, и весьма важная. Конечно, моторизовать его полк — это было начальством задумано очень здорово! Коней отобрали — меньше в полку мороки… а то вечно хозспособом заготавливай для них сено, доставай фураж… а упряжь, ее вечно чинить опять же надо! Кстати, верховых коней в полку отобрали тоже… а Лукьянчиков так привык к своему Огоньку… Эх, какой у Лукьянчикова славный коник… был. Упряжь, кстати, у полка тоже отобрали, да заодно и передки для гаубиц… А то бы в соседнем колхозе хоть коров можно было бы сейчас в гаубицы припрячь… Да. Теперь не запряжешь, без упряжи-то. И без передков… А вот трактора в полк так и не прислали. Так что сейчас полк был совсем без тяги… Перемещайся хоть на пердячем пару… «Тревогу мы объявили — да что толку-то… — тягостно думал капитан. — В район сосредоточения нам все одно не выйти… И с дивизией связи все нет… мать, мать, мать…». У КПП полка, вздымая пыль, остановился маленький броневичок ФАИ-М с зеленой окантовкой красной звезды на борту. Из открывшейся дверцы выпрыгнул лейтенант НКВД в зеленой фуражке. Капитан Лукьянчиков подтянулся и проверил заправку — хоть гость по званию ему формально и равен, но черт их знает, бесов бесхвостых… Зачем он, изверг, интересно, пожаловал? — Командир мангруппы Свиридов! — лихо отрекомендовался пограничник. — И.о. комполка Лукьянчиков! — мрачно представился капитан. — Слушай, капитан, давай выручай нас! Немцы вроде форсировать реку собрались — напротив Коденя их хренова туча… Переправятся — всем нам хана, у меня здесь всего двадцать бойцов… — А можно мне стрелять-то? По сопредельной территории ведь!!! — Капитан, посмотри туда… Над Южным городком продолжало висеть черное страшное облако… — Вопросов нет. Лейтенант! Давай, запиши мне в блокнот — для прокурора, что ты ставишь мне боевую задачу… ага, и все реквизиты с удостоверения, пожалуйста, укажи… число и время, не забудь, пожалуйста… вот так. Зер гут. А теперь, пошел на хуй, упырь энкавэдэшный! — Как?!! — Ножками, блядь, ножками пошел! Пошел, пошел, паскуда, мне сейчас недосуг, мне сейчас работать надо! А ты мне мешаешь, отвлекаешь меня от дела своим гнусным видом. И с видимым удовольствием Лукьянчиков добавил: — Четыре года я мечтал это сделать… А чего мне их ТЕПЕРЬ-ТО бояться? — И вкусно, сочно скомандовал: — По-о-о-олк, К БОЮ!!! Подбежавшим комбатам Лукьянчиков пояснил: — Да прямо вот здесь и развернемся, на месте постоянной дислокации… Старшина! У нас водовозная телега на ходу? Сбрось с нее бочку, убываю на КНП (показывает точку на карте) вот сюда, южнее триста метров н. п. Каменица Жировская. Со мной выдвигается отделение разведки и рация. Ну, я поехал, ребята… Черт, волнуюсь, братцы, как девка перед первой эх, эх… Двадцать лет ведь я уж не воевал, это же не шутка. Поэтому мне, натурально, сейчас маленько и боязно, как бы вдруг часом не оплошать… Ну, болезная, трогай! Эх, где ты, мой славный Огонек… 22 июня 1941 года. 05 часов 55 минут. Левый берег реки у Коденя. Южнее Бреста Взревев двигателем «майбах», первое самоходное орудие качнуло коротким стволом и въехало на скрипнувший понтон. Великий Восточный поход начался! «Гот мин унс!» За первой самоходкой пошла вторая, и вот уже выстраивается очередь к переправе, как вдруг… Ш-ррр… Б-бах! «Внимание, воздух, воздух!» — засуетились зенитчики, но это были не русские авионы… Ш-ррр… Б-бах! — великолепная фугасная свечка встала с другой стороны моста… Вторым выстрелом — и сразу узкая вилка… отменно! [41] Хорошо да что там! — отлично, превосходно, великолепно стреляет капитан Лукьянчиков, бывший друг бывшего врага народа бывшего комкора Рокоссовского, и сам четыре года тому назад, в 1937-м — бывший комбриг… [42] А полк — это дивизион 122-мм гаубиц (гаубица старомодная, образца 1910/30 года — разработанная еще до империалистической войны французскими буржуями) и дивизион гаубиц 152-мм, которые типа М-10… Производства славной Мотовилихи… У последней гаубицы, кстати, снаряд весом в сорок килограммов… И супостат так славно выстроился (мечта артиллериста!) — вдоль главной оси эллипса рассеивания… Так что хоть перелет получим, хоть недолет, а все попадания придутся по цели! И понеслась к немцам, опять же, по кочкам — великая русская пизда… [43] Гот мин унс!!!! Зря Модель на часы смотрел… на войне это плохая примета! …Полк, погибший прямо на месте дислокации… Разбитые, перевернутые гаубицы, среди них лежат мертвые бойцы и командиры… Их достали пикировщики, вызванные взбешенным Моделем… Закон такой есть на войне: отстрелялся — немедленно меняй огневую позицию! Да как тут сменишь… без предательски отнятой у полка тяги. Поэтому стреляли до последнего. |