Онлайн книга «Камень ацтеков»
|
Доктор Кид легко согласился. Они сошли на берег и провели вечер и ночь в таверне. Гостей развлекала пением худая девица с копной рыжих кудрей, волосы мотались по голым плечам. Завывала она хрипловато, с непутевым шармом. Баррет с изумлением опознал в новой певице проститутку Марту из притона матушки Джози. — Эта проститутка переехала и сменила род заработка. …Тайком покинули причал, Густой туман стоял, Тревожно колокол бренчал У почерневших скал… — Все течет, все изменяется, — философски заметил доктор Кид. — Эй, Марта! — Чего тебе, проходимец? — недовольно спросила запыхавшаяся певица, отгоняя ладошкой табачный дым. — Табак вредит моему чудесному голосу, — сипло и печально пояснила она. — На вот, выпей стакан до дна, девочка. Это надо же додуматься?! Рыба решила сплясать. Марта вздумала петь для публики. Я хочу проверить твой пульс, красавица, уж не горячка ли поразила тебя! — Пятьдесят реалов за проверку пульса, — не задумываясь отрезала Марта. Публика горланила и ждала. Питер убрал лицо в тень, но Марта легко узнала его. Девица вздернула уголки губ и презрительно показала немного длинные, но правильные, не тронутые порчей зубы. — Ах, красавчик… Я слышала, как тебя выкинули за борт «Синего цветка» и едва не утопили. Надеюсь, Грязная Марта еще дождется часа, когда капитана Питера вздернут на рее и дьявол утащит его душу в самое пекло… Баррет и ухом не повел. Певица встала с колен Ланцетника и вытерла рот после вина, но на нижней губе все равно оставалась узкая полоска цвета крови. — Прощайте, висельники. — До свидания, кошечка, — как ни в чем не бывало отозвался доктор Кид. …Мы воду приняли на борт, И в полдень плыли прочь, Держали курс в спокойный порт, Нас настигала ночь… — Ты все еще в нее влюблен? — В кого, в эту потаскуху?! Кид пьяно засмеялся: — О нет! Я имел в виду не Марту, а эту недотрогу Памелу Форстер. — Неделей раньше я бы ответил «нет». А сейчас и сам не знаю. — Она все еще хороша? — Стала еще красивее. — Ты задумал отбить ее у Форстера? — Да, черт возьми. Да! Если бы Форстер не оказался такой скотиной, я бы, возможно, отступился и отошел прочь… — В твои добрые намерения мне плохо верится. Такие, как ты, привыкли тащить чужое… Сам Баррет уже опрокинул кружку в горло и тут же налил еще. Потолок зала плавно качался, клубы дыма слетались в немыслимые фигуры. Среди сизых колец проглядывали странные лица — лживые улыбки и пустые глазницы, нагие женские торсы, руки, руки, руки, тонкие пальцы, точеные плечи, высокие прически. Черты Памелы проглядывали в каждом из силуэтов. Это была она и не она. Над чистым профилем Саммер вились спутанные кудри блудницы Марты. Женщина отвернулась, открыв ложбинку между лопаток, и через плечо поманила Баррета мизинцем. — Очнись! У тебя странный вид. — Кид, я, видно, перебрал лишнего… — Пошли на воздух. Они вывалились в овеянную праздником ночь. — Что делается сегодня? — Не знаю, вообще-то ночью с седьмого мая на восьмое наступает весенний день Фей, который праздновали у нас в Корнуолле. — По-моему, ты просто пьян. Впрочем, ты прав, когда тут, на Ямайке, наступает лето, то ветер дует или с востока, или с северо-востока… Баррет перестал слушать запутавшегося врача. Незнакомец сомнительного вида сидел прямо на мостовой возле откупоренного бочонка вина. Он выглядел глупо, уже изрядно нагрузился и держал ружье, уткнув его прикладом в землю и зажав ствол между колен. — Ик! Пристрелю каждого, кто не выпьет со мной… — Давай я проломлю ему череп за наглость, — предложил Баррет. — Не надо, — возразил благожелательный доктор Кид, — пьяные и младенцы должны пользоваться привилегией неприкосновенности. Лучше я выпью его замечательный напиток за двоих… Вот так. Ваше здоровье, любезный! Нагрузившегося врача повело в сторону, Питер подхватил его под мышки и затолкал в переулок. Там Генри Кид обмяк окончательно и сел, привалившись спиной к фасаду чужого дома. — Я вижу звезды, — задумчиво произнес он. — Эти светила прекрасны. Я вижу Сириус, Венеру… — Ты видишь ночных бабочек и мух, — отозвался Баррет, который уже протрезвел, звезды в небе немного подвинулись и вернулись на свое место. — Капитан! Эй, капитан Питер! Купол неба опять зыбко качнулся, Баррет едва не потерял равновесие. — Кто здесь? — Это я, Джо. Я пришел от миссис Памелы, чтобы вас предупредить… Луна отражалась в блестящих зрачках Винда, блики и тени играли на его темных волосах. — Почему?.. Что-то смешалось и сместилось в ночи. Тени мелькнули неподалеку, тени стояли перед ним, с моря несло запахом гнилых водорослей. — Что? …Выстрел грянул почти в спину. Пуля разорвала воротник возле шеи, ударилась о стену и, отскочив, зарылась в землю. Тот, кто стрелял, должно быть, метнулся прочь, Баррет развернулся и побежал следом — туда, откуда прогремел выстрел. — Питер, стой! — заорал опомнившийся Кид. — Стой, у него могут быть пистолеты. Узкая спина убийцы мелькала в лунной полутьме. Баррет бежал изо всех сил, но у незадачливого стрелка как будто выросли крылья. Расстояние постепенно росло, потом Баррет, должно быть, пропустил незаметный в темноте поворот. Вся улица просматривалась насквозь. Беглеца в конце ее не было. Баррет грубо выругался, потрогал сквозь одежду изумруд, упакованный в ладанку, и ни с чем побрел назад, к Ланцетнику Киду. Генри Кид, осунувшийся от волнения, ухватил его за край одежды. — Ты ведь ранен, сознайся, Питер… — Нет. — Что это было? — Может быть, у Форстера остался в городе друг. Но я в это не верю. Скорее, тут какие-то старые счеты, например, постарались друзья покойного Кэллоу или просто в темноте безобразничает перепившийся сброд… Где ты, Джо? — Я здесь, капитан Питер. — Зачем явился? — Миссис Памела просила предупредить, что очень боится беды. — И только-то? Забери ее из дома Форстера. Передай старухе Хлое деньги, пусть она разрешит Пэм пожить в своей хижине. Потом вернешься на судно. Мы с Кидом будем ждать тебя до вечера. |