Онлайн книга «Маги и мошенники»
|
«Верному слуге и дорогому другу, Людвигу фон Фирхофу, государь Церена, император Гаген желает здравствовать. Сим посланием, переданным с надежными людьми – известным тебе латником пехоты Генрихом Ладером и альвисом по имени Бенинк, извещаю, что миссия твоя в Толоссе исчерпана и приказываю не медля ни часа вернуться назад – к нашей милости и в наше полное распоряжение. Если лицо, известное тебе под именем Адальберта Хрониста, в настоящий момент находится при тебе, приказываю вскрыть прилагаемый к письму и запечатанный личною императорской печатью стальной футляр. Укрытое в нем кольцо немедля помести на правый указательный палец Адальберта, дабы действие талисмана на время смирило Хрониста, лишив его магических сил. Раз надетое, кольцо это снимается с превеликим трудом, так что можешь оставить всякие сомнения в его несомненной надежности и пользе. Альвис Бенинк поможет вам обоим покинуть город. Если же ты, друг мой, не сумеешь использовать то кольцо по назначению, либо в момент получения письма будешь находиться в тяготах крайней опасности, приказываю без промедления бежать, казнив Хрониста на месте, на что я даю тебе свой личный приказ и полное несомненное разрешение. А коль Адальберта нет при тебе, приказываю явиться одному, прекратив поиски. Твой друг и повелитель, Гаген I». Фон Фирхоф бережно свернул письмо и спрятал его под одежду. – О чем там сказано? – без лишней деликатности поинтересовался Бенинк. – Это дело касается лишь императора и меня. А ты прими мою искреннюю благодарность. Признаться, я уже было приготовился к смерти. Спасибо и вам, доблестный кир Антисфен. Теперь следует бежать отсюда как можно скорее, но, до того как мы уйдем, неплохо бы сделать еще одно дело – я не могу уйти просто так, бросив на произвол судьбы Вольфа Адальберта Россенхеля… – Именно об этой задержке во имя спасения невинного я хотел смиренно просить вас, Людвиг, – вмешался румиец. Альвис презрительно скривился. – Гильдия верна императору, а государь наш и знать не знает никаких Россенхелей… – Это не так, все распоряжения императора в личном письме, – как ни в чем ни бывало отпарировал фон Фирхоф. – Надеюсь, ты поверишь мне на слово и не пожелаешь читать чужое послание, а, Бенинк? – Попробуй, не поверь такому человеку! – расхохотался альвис. Хайни отметил про себя, что прежняя меланхолия совершенно покинула налетчика. – Здесь рядом имеется еще одна запертая каморка. Не на засове, а на замке, замок отменно хорош, с дверью придется повозиться, но этот ваш Вольф Россенхель наверняка устроен там. К счастью, при мне всегда мои отмычки… Людвиг тщетно попытался встать на ноги – головокружение бросило его на колени. – Я помогу вам, господин Людвиг. – Не надо, Хайни. Оставь свои руки свободными – для меча. – Не беспокойтесь, Ладер. В таком деле, как помощь раненым, пригодится какой-нибудь смиренный ученый, например, я, – заверил солдата румиец. – Добрый кир, сколько можно объяснять вам? Я не ранен, я только отчаянно борюсь со сном – этот собачий сын, наш «друг» ересиарх Клаус Бретон, перекормил меня успокоительным зельем… – Он позаботился о вашей душе, – бестактно пошутил безбожный альвис, ковыряясь в замке. Отмычки высшего качества сверкали в факельном свете. – Сюда идут! Во имя Неба милосердного – скорее! Звук размеренных шагов неотвратимо приближался. Потом они замерли – должно быть, неизвестный внезапно обнаружил спящего часового и взломанную верхнюю дверь. – Бенинк, чего вы копаетесь?! – Здесь отличный, фробургской работы, замок… Наверху наступила обманчивая тишина – должно быть, неизвестный пришелец насторожился и вытащил меч. – Сейчас или никогда… Бенинк работал с блеском. В этот критический момент взломщик превзошел себя – он обрабатывал замок, не совершая при этом ни единого лишнего движения. Любимая работа наложила на внешность альвиса печать утонченного, светлого вдохновения – так мерцают радостью лица поэтов. – Скорее, Бенинк! Или мы погибнем. – Почти готово… Сейчас. Вот. Замок хрустнул, альвис принялся собирать и бережно укладывать отмычки. – Толкните дверь и забирайте вашего Хрониста. Ладер распахнул тяжелую створку, посветил факелом и замер на месте, пораженный. Обитатель темницы ничуть не походил ни на мифического Адальберта – беглого мужа Магдалены, ни на ученого книжника, ни на Вольфа Россенхеля – предполагаемого друга фон Фирхофа. В круге света, привстав на четвереньки, возился и чертыхался потный, грубого вида, посаженный на прочную цепь волосатый толстяк: – Не смей зашухарить, Бенинк, а ну, снимай с меня браслеты! – Небесный Гром! А это кто такой? – А это опять он – беглый разбойник Шенкенбах… – In propria persona [25] … ради этого куска греха мы рисковали и трудились?! Вот она – глумливая гримаса несправедливости! Шаги неизвестного грохотали по винтовой лестнице, эхо в ужасе металось под сводами подземелья. – Дьявол с ним, с Шенкенбахом! Бежим! – Куда? – Выход здесь один – прорвемся, нас трое, не считая Фирхофа. Неужели мы не справимся с одним-единственным противником? – А это смотря с кем… Противник явился немедленно. Прямо перед четверкой беглецов, загораживая тесный коридор, светя факелом в левой руке и держа в правой обнаженный меч, стоял собственной персоной разъяренный Клаус Бретон: – Отличные дела. Здесь и так довольно света… Ересиарх бросил факел под ноги румийцу и встал в позицию, держа наготове меч: – Ну, кто решится первым? Или предпочитаете атаковать скопом одного? Давайте, меня устраивают любые условия… – Ох, все святые праведники… Его-то нам и не хватало, – простонал в отчаянии фон Фирхоф. – Я гильдейский вор, я не нанимался драться с сумасшедшим, – заявил благоразумный Бенинк. – Я ученый, – отрезал румийский кир. Хайни вытащил дешевый меч. – Не всегда приятно отрабатывать жалование, которое, к тому же, нам не платили с прошлогоднего дня святой Катерины… Эй ты, еретик, не расшатывай устои Империи, матушку твою регинвальд! Возмущенный оскорблением Бретон, не медля, сделал выпад. Меч-полуторник сверкнул и ужалил, лезвие со свистом распороло наемнику рукав латной куртки, Ладер не успел парировать, зато вовремя отскочил и попытался контратаковать – бесполезно. Меч Бретона словно бы непринужденно выстраивал стальную стену – любой удар Генриха наталкивался на блоки и отводы. Ладер, не слишком искусный в фехтовании, едва успевал избегать обходящих ударов. |