Онлайн книга «Маги и мошенники»
|
– Беги, Клаус, беги, им нужен только ты, сейчас плохое время для мести. Скройся, спасай себя, я попробую задержать солдат. – А с тобою что станется? – Не беспокойся, брат, мне совсем не трудно будет уйти. Бретон помедлил, потом повернулся и бросился прочь, Арно встретил удары солдат клинком, и ответил на них собственными ударами. – Бросьте коротышку, он почти ничего не стоит! – заорал взбешенный Лохнер. – Ловите того, высокого, темноволосого. Гвардейцы замялись, нерешительно выбирая между вооруженным, опасным противником и недвусмысленными приказами командира. Арно отступил всего на шаг. Фон Фирхоф уже поднялся с грязной мостовой: – Добрый день, Кунц. Хотя более злого дня я, кажется, не переживал уже года три. – Счастлив видеть вас невредимым, Фирхоф, – недовольно проворчал капитан гвардии Гагена. – А это с вами кто такой – еще один Богом пришибленный повстанец? – О, нет. Рад представить вам моего друга, Хрониста Адальберта. Ошеломленный воин молча поклонился Россенхелю. Загнанный в угол Арно между тем слабо отбивался, он уцелел, но движения помощника Бретона сделались вялыми и неуверенными. – Оставьте его, ловите Клауса. Солдаты наконец нехотя выполнили приказ и скрылись за поворотом улицы. Помощник ересиарха медленно осел на мостовую, сползая по стене. – Что с ним? Он ведь даже почти не ранен… Адальберт опустился на корточки и нащупал пульс на запястье мятежника. – Это какое-то заболевание – внутренний недуг. Он дрался до конца и теперь умирает, мессиры. Лучше всего оставьте его в покое – такая стойкость стоит уважения. – Россенхель прав, – кивнул фон Фирхоф. – А нам осталось выполнить еще одно дело. Как вы относитесь к подаркам венценосцев, любезный Вольф-Адальберт? – Смотря по их качеству и назначению. – У меня для вас как раз кое-что есть – на самый изысканный вкус. Фирхоф извлек из-за пазухи стальной футляр, сухо щелкнула крышка, под нею обнаружилось каменное кольцо удивительной красоты. Поверхность неизвестного минерала опалесцировала бледной лазурью и розовым жемчугом, неровное мерцание шло изнутри, делая драгоценное украшение теплым, живым. – Это мне?! – А кому же еще! Протяните ваш правый указательный палец… – Какой-то странный жест. Давайте сюда кольцо, я лучше сам его надену. – Ни в коем случае, нельзя нарушать установленные государственные ритуалы. Фон Фирхоф крепко ухватил правую руку Адальберта и плотно натянул кольцо. – Дело сделано. Хронист замер в изумлении, по-видимому, переживая сложную гамму ощущений. – О, Господь милосердный! У меня кружится голова. Что вы подсунули мне, Ренгер?! – Не беспокойтесь – это не только украшение, это защитный талисман, который исключает создание гримуаров. Теперь бы вас не смог шантажировать Бретон… – Нет! Хронист попытался стащить кольцо, но маленький обруч сжался и, казалось, намертво врос в палец. – Фирхоф! Вы подлец. Я, рискуя жизнью, защищал вас от меча Клауса Бретона… Людвиг нагнулся к уху Вольфа Россенхеля и поспешно прошептал: – А я этим самым кольцом защищаю вас от топора церенского императора… Кунц подошел поближе, довольно ухмыляясь. – Ну что ж, отлично. А теперь я беру Хрониста под свою охрану и опеку. Вас же, Фирхоф, с нетерпением ждет государь – немедленно покиньте крепость. Людвиг кивнул и показал в сторону дымящихся свежих развалин: – Я ухожу, не буду мешать вам стяжать бранную славу. И советник церенского императора пошел прочь, придерживая ушибленное Бретоном плечо. Адальберт широко раскрытыми глазами растерянно смотрел ему вслед. – Стойте, мессир, не подумайте улизнуть – с оттенком сердитой вежливости проворчал Кунц Лохнер. – Держитесь рядом со мной, а не то отойдете, и любой вас прикончит в два счета. По вам за милю видно, что вы совсем не боец. Обжигающее дуновение пожара становилось нестерпимым. Налетел предвечерний ветер, взметнул обжигающую метель огненных искр и метнул их в лица людей. Все, исключая умирающего Арно, прикрылись рукавами. Десяток солдат, пустившихся в погоню за Бретоном, вернулся ни с чем: – Он как сквозь землю провалился. – Будь проклята неудача. Кто-то склонился над другом ересиарха: – Добить еретика, капитан? А впрочем, он уже не дышит. – Уходим, пока совсем не припекло, здесь нечего делать, пора соединиться с отрядом Конрада. Едва гвардейцы успели выбраться из пылающего квартала, как им навстречу попалась странная пара – двое людей в кольчугах, но без плащей с эмблемой Империи, на первый взгляд походили на еретиков. Один из них поспешно повернулся лицом, позволяя себя рассмотреть: – Это я, Хайни Ладер, мессир капитан! Его спутник, альвис лет тридцати, с зачесанными назад неровными волосами, настороженно держался чуть позади товарища. – Со мною Бенинк. Капитан Кунц ухмыльнулся: – Ты не сможешь рассчитывать на чрезмерную награду, Ладер, ты ведь потерял Фирхофа, значит, заслуга спасения советника принадлежит не тебе – не так ли? Впрочем, вставай в строй. Если проявишь себя, как должно, я, так и быть, замолвлю за тебя словечко перед императором. А тебе, альвис, лучше убраться подобру-поздорову – война слишком почетное занятие для ребят Ночной Гильдии. Бенинк не заставил себя упрашивать, он почти сразу после слов капитана исчез, однако, уходя, постарался не поворачиваться к солдатам спиной. Его мягкий кошачий шаг, наполовину боком, вызвал издевательские смешки гвардейцев: – Зверюшка боится. Альвиса, однако, совершенно не заботили обвинения в трусости, он внимательно следил за руками арбалетчика – тот как раз закончил натягивать тетиву и теперь накладывал стрелу. Кунц проследил за взглядом гильдейца. – Не смей дурить, Барт. Пусть он целым уходит за своей платой – это ручной альвис императора. Солдаты неистово захохотали. – Я пошутил, – хмыкнул разочарованный арбалетчик. Бенинк тем временем благоразумно скрылся, и отряд устремился к центру Толоссы, уходя от огня и приближаясь к месту сражения. * * * День уже клонился к вечеру и уцелевшие мятежники отступили к площади возле ратуши. Многие пытались бежать, чтобы затвориться в стенах форта, но пылающие кварталы преградили им путь, и роты капитана Конрада, пробившись от самых ворот, перерезали улицы, ведущие в верхний город. Мятежники собрались у ратуши в ожидании вождя, однако Клаус Бретон не появлялся, словно он словно растворился в дыму, застилавшем улицы мятежного города. |