Книга Отступник, страница 32 – Елена Долгова

— Всю ночь не спал — и не хочу. Барьер близко, поэтому. А если даже усну — такие ужасы снятся…

Ужасы его, видимо, не пугали, а забавляли. По меркам Большой земли парень был неплохой, но в Зоне он был мой враг, член группировки, с которой «Долг» собирался вести упорную войну до полного истребления. При других обстоятельствах он бы меня убил легко, я его — тоже. Приходилось глядеть мимо лица этого парня — на руки с гитарой, на костер и остатки еды, — я опасался, что глаза меня выдадут.

— Выброс через два часа, можете в вагончике переждать…

В вагончике я рухнул ничком на пустую койку и сразу уснул. Во сне пришел вовсе не ужас, хотя хорошим такое видение не назовешь. Худая некрасивая брюнетка с татуировкой в виде черепа на запястье склонилась надо мной, исцеленный Бархан молча ждал за ее спиной. Женщина зло трясла меня за плечо, но сон продолжался — события последних недель причудливо перемешались в какую-то ерунду. На фоне огня и молний мелькали физиономии ренегатов и бандитов, дегенеративные рожи зомби, цепкие лапы снорков, безглазые и оскаленные морды собак. Я не мог вмешаться в их беспорядочное коловращение. Не мог даже шевельнуть пальцем, оставалось только дожидаться, когда скучная неразбериха из людей и монстров исчезнет.

— Ничего вы во сне, падлы, не сделаете, — сказал я, поддразнивая.

Они и вправду были бессильны, и это безобразие в итоге прекратилось само собой.

Однако, как только оно прекратилось, я увидел самый настоящий, качественный кошмар.

Связанная Инга с повязкой на глазах и кляпом во рту находилась внутри круга, нарисованного мелом на бетоне. На ее лицо падала тень. Брюнетка с татуировкой склонилась над жертвой, держа нож наготове. Силуэты, очень похожие на боевиков «Монолита», что-то тянули припевом, помогая себе хлопками и завываниями.

Я хотел встать, перестрелять их из АКМ, перерезать по одному или порвать голыми руками, но даже не дернулся. Хотел пересилить себя и все же подняться, но не мог, будто в мире сна не имел никакой силы.

Тогда я стал звать Лунатика, но Лунатик, точно такой же, как Инга, беспомощный и немой, находился внутри еще одного очерченного мелом круга.

— Костя, мать твою! Ты где, черт тормозной? Помоги! — орал я и от этого крика в конце концов проснулся.

— Что, сильно приперло? — поинтересовался явившийся на шум веселый «свободовец» с гитарой.

— Типа того.

— Это из-за выбросов. Со всеми так. Ты шлем от «Севы» надень обратно, в нем и спи.

Я послушался, сделал, как он предлагал, и на пару часов выключился уже без сновидений.

Лунатик меня растолкал ближе к вечеру.

— Я тут с пацанами из «Свободы» поговорил немного. Есть мнение, что они видели Полозова за два часа до нашего появления. Если так, то я беру назад свои слова, сказанные на Янтаре…

Я сел и потер лицо руками, пытаясь согнать остатки мутного кошмара.

— Если Полоз жив, то что здесь делает?

— Не знаю. Может быть, ищет тебя, но это едва ли. Скорее всего, как и мы, шел на Лиманск напрямую, но свернул сюда из-за ренегатов.

— Неплохо бы самим его отыскать.

— Сейчас все нейтралы собираются у Барьера. Полозов, наверное, там. Пошли?

— Пошли.

Мы снялись с места очень быстро. На Лунатике до сих пор был окровавленный и дырявый комбинезон из запасов Факира, но заменить эту рвань было нечем.

— На Барьере пси-излучение начнет зашкаливать. Тебе туда нельзя. Или таблетки придется наторговать.

— Ничего, я тут себе шлем подобрал некомплектный.

Лунатик продемонстрировал то, что когда-то являлось частью очень хорошей «свободовской» брони, но теперь, отделенное от туловища, должно быть, валялось у Харта на свалке.

— Я его прикреплю шнурком, на один раз сойдет, потом поищем что-нибудь получше. Если всех военных выбросом накрыло, их запасы бесхозными остались. Успеем первыми — затаримся на дорогу, но сначала придется на Барьер.

Лунатик рисковал, но вызвался и настаивал, а упускать Полозова было глупо. Харт, кстати, снова маялся у себя в засаде с ноутбуком. Карту он больше не трогал, вместо этого перечитывал старую почту и играл с «искусственным интеллектом» в маджонг. Откупоренная, но почти не тронутая бутылка водки стояла рядом на плоском камне.

— Хотел бы я с вами туда двинуть… — сказал он вместо прощания.

Прирученный «свободовцами» ученый, очкарик в темно-синем балахоне, возился с какими-то приборами под навесом. Время от времени он беспокойно вздрагивал и тер тыльной стороной ладони белый, с залысинами лоб.

— Сколько еще тебе надо на опыты? — раздраженно бросил Харт.

— Два часа, — рассеянно ответил очкарик.

— Слышали? Два часа на замеры, еще два часа на сборы и дорогу. Через четыре часа мы будем у вас в восточном укрепрайоне. Все, кроме раненых. Десять стволов, из них один снайпер…

Я тогда был оптимистом и не сомневался, что он придет.

* * *

Территорию возле Барьера военные в свое время укрепляли тем, что было проще достать, то есть согнали или стащили на буксирах отработавшую свое технику — сломанные БТРы, старые трактора. Железобетонные блоки, оставшиеся от незаконченной стройки или извлеченные из развалившихся зданий, по возможности сложили аккуратными штабелями, немного более низкими, чем в рост человека. Укрепления эти располагались линиями и оставляли свободным узкий, извилистый проход. Так же, как на блокпосту Харта, проход этот отлично простреливался из огневых точек и представлял собой мешок-ловушку для зарвавшегося противника.

На первый взгляд, обороняться здесь было удобно, но простота обороны сводилась почти на нет самой природой Зоны.

Причиной было пси-излучение, накрывавшее место.

Возле самого укрепления оно оставалось терпимым, в «Севе» почти незаметным, хотя нескольких часов пребывания там хватало, чтобы расклеиться в хлам. По мере продвижения в сторону Барьера уровень стремительно рос и в ста метрах за укреплениями становился уже непереносимым даже в защите. Мозг человека, очутившегося там, мог разрушиться в считанные минуты.

В бинокль я рассматривал покореженные деревья без листвы. Они находились совсем недалеко, над полумертвым редколесьем нависла фиолетовая туча. Земля выглядела обыкновенной, разве что сильно каменистой и заваленной валунами, но там была смерть. Барьер. Непроходимая и невидимая линия, которая мешала любопытным лезть в сердцевину Зоны.

Боевикам «Монолита» она, впрочем, совсем не мешала — эти лезли в обратную сторону, то есть из-за Барьера на сталкерские территории, часто, охотно и зачастую толпой. Подстреленный полчаса назад зомби с перебитыми ногами прямо сейчас лежал на «нейтральной» полосе. Он очень убедительно отыгрывал смерть, но процесс регенерации шел вовсю, и зомби мог подняться с минуты на минуту.