Онлайн книга «Центурион»
|
– Кстати, а зачем они приплели шпионаж? Мы окопались в секторе, где вместо промышленности – пуховые козы, вместо армии – вооружившиеся чем попало центурии фермеров, а главная стратегическая информация – поголовье мясных кур. Стриж помрачнел. – Причина, в целом, понятна – если хочешь подкрасить противника грязью, делай это максимально широкими мазками. Беда только в том, что они не совсем не правы… – Что?! – На меня действительно пытались выйти иллирианцы. Стриж внимательно следил за реакцией вожака луддитов – Ральф задумался. Стриж подождал, не появится ли на лице псионика тень недоверия – кажется, тот не дрогнул. – Чего они хотят? – Это связано с самым началом нашего разговора – они пожелали продать нам оружие. – Великий Разум! – Вот и я так сказал сам себе. Выход слегка подлый, но это выход. – Чего они хотят взамен? – Оплаты – потом. Нашего расположения – сейчас. В конечном счете, они хотят вреда Каленусии. Ральф задумчиво забарабанил пальцами по подлокотнику плетеного кресла. – Но я-то вреда Каленусии не хочу, мне всего лишь не нравятся ее власти. Дым отечества лучше, чем дым иностранный… Ох! Прости, друг, я на тебя не намекаю. В конце концов, ты – особый случай и к тому же по крови наполовину каленусиец… – Ну так что – отказать? – А ты как думаешь? Если мы согласимся, чего придется ждать от такого союзника, как твой принцепс? – Его величие – умная, убежденная свинья. Сначала он даст нам ровно столько, сколько нужно для отражения атак Калинус-Холла. Потом подождет результата. В конечном счете пошлет свои войска на эту территорию. – Ого! – Эге. – А обмануть его величие можно? – Попробовать обмануть можно, хотя сложно. Если ты решишь иметь с принцепсом дело, бери с него наполовину технологиями. Если у нас появится свой источник техники, в нужный момент мы пошлем его величие известной тропой. – Техническое развитие противоречит принципам луддизма. – Космос милосердный! Да пойте на здоровье гимны Мировому Разуму! Проповедуйте примат человечности надо всем остальным – тут я и сам готов согласиться. Но не приносите бессмысленных жертв жизнями, во имя Разума отказываясь от разумного… Стриж обреченно смотрел, как меняется в худшую сторону настроение псионика. Ральф ощерился. – Будь проклято мое увечье! Я связан по рукам и ногам, я вынужден или полагаться на тупиц или верить тебе, Алекс. А ты… Ты сам знаешь, кто ты такой. Стриж припомнил незабвенную Аномалию и лицо Белочки за прорезью прицела. “Хорошие приемы стоят повторения.” Он извлек пистолет и положил на колени Ральфу. – Мне надоели вечные подозрения. Вот тебе ствол. Или ты веришь в отсутствие у меня враждебных намерений, или бери и стреляй. И поставим точку в затянувшемся споре. Ральф взял пистолет, повертел его, проверил обойму и, размахнувшись, отбросил оружие на стол. – Ну ты и наглец, Стриж. Я не девица, меня не поймаешь на такие приемы. Если я решу грохнуть тебя за предательство, у меня найдется собственное оружие. Подойди сюда и дай мне руку. – Вот моя рука. Только я нулевик, о великий сенс! С меня ты ровным счетом ничего не прочитаешь. Или веришь или нет – выбирай сам. – А ты бы на моем месте поверил? – Нет. – Тогда я поверю. Приходи, когда разработаешь дело во всех подробностях. А сейчас уматывай – я устал. И напоследок… Мне передали – за рекой появился Егерь. – Тот самый уполномоченный Департамента Обзора? – Да. У меня тут созрел один интересный план. Как раз по твоей, иллирианец, части… * * * Егерь опустил бинокль, потом вновь приложил его к глазам, приближая серый поток и дальнюю кромку широкой реки. На горизонте дорогим офортом обрисовался хребет восточных гор. Таджо медленно, с достоинством несла массы мутной воды на север. Невысокая растительность противоположного берега казалась необитаемой, но Егерь готов был поклясться, что это обманчивое впечатление – шаткое перемирие едва держалось. Двое пехотных офицеров со сдержанным неудовольствием посматривали в спину советнику Департамента – полувоенных чиновников недолюбливали в регулярной армии. Широкая спина Егеря отличалась немалой выносливостью в делах такого рода. – К вам перебежчик с той стороны. Привести? – Давайте. Перебежчиком оказалась женщина – крестьянка лет тридцати, в большом не по размеру мужском камуфляже, приятной внешности, с характерной для восточных каленусиек прической – тремя тугими косами. – Сенс? – Нет, ее проверяли. – Повторите еще раз, при мне. Женщина даже не моргнула, когда холодный щуп прикоснулся к ее приглаженным воском вискам. – Все чисто. Егерь поморщился. – Как тебя зовут? – Минна. – Ладно. Мы здесь воюем, а не раздаем подарков. Раз ты бежала от мятежников, побыстрее перебирайся в тыл и обратись в социальные службы. Если останешься в расположении войск и займешься нелегальной проституцией, будешь строго наказана. Крестьянка сдержано, даже несколько сурово покачала головой: – Я пришла ненадолго и не за тем. – Вот как? Чего ты хочешь? – Я хочу отдать вам Стрижа. – А это кто? Фермерша уставилась на советника с откровенным недоумением. Егерь был вполне искренен – в проскрипционные списки Сената попали сотни и тысячи людей, Дезет и Ральф значились там отнюдь не под первым номером. Егерь призадумался – ловля околоуголовного элемента не слишком увлекала наблюдателя, но возможность убрать главаря мятежников все же стоила некоторого риска. – Как ты собираешься выполнять свои обещания? – Я устрою так, что он придет к реке, и придет один. Егерь фыркнул. – Девушка не промах. Не возражаю – действуй. Но если ты заиграешься в свои игры, мы тебя расстреляем. – Я не обманываю. Моя семья погибла, мне нужны деньги, чтобы уехать в западные сектора и жить спокойно. Егерь брезгливо поморщился. – На десять тысяч конфедеральных гиней ты будешь жить очень и очень спокойно. Женщина смущенно молчала, теребя камуфляж на пышной груди. Они расстались через час, подробно оговорив время, место, детали и гарантии. Егерь, лично проводил фермершу, вернулся в свою армейскую палатку и долго, тщательно мыл и без того чистые до бледной желтизны руки. |