Книга На штурм будущего! Спецназ "попаданцев", страница 63 – Сергей Артюхин

— Чудовищны, значит… — протянул Сталин. — А поконкретнее, товарищ Рокоссовский?

— Сложно сказать. Но счет будет идти на миллионы даже в условиях неприменения ядерного оружия. Если же они начнут использовать атомные бомбы… Последствия сложно представить.

В кремлевском кабинете повисло молчание. Слова признанного гения стратегии и тактики было сложно оспаривать — тем более что его правота была, в общем-то, очевидна. Размах проблемы был действительно огромен.

— И что, товарищ Рокоссовский, вы предлагаете?

— Единственный выход — это предложенный товарищем Берия вариант. Приход к власти в Америке дружественно к СССР настроенных людей, способных адекватно оценивать ситуацию и для которых жизни простых американцев что-то значат. И их переманивание на нашу сторону, с обещанием последующей интеграции экономик. Думаю, достаточно продемонстрировать совместные успехи Евразийского союза за последние несколько лет, чтобы вынудить даже закоренелого скептика поверить в успехи кооперации.

— Значит, немецкий, так сказать, вариант? — усмехнувшийся в усы вождь задумчиво кивнул.

— Да. Если получилось с немцами…

— То вполне может получиться и с американцами, — закончил за Рокоссовского мысль министр внутренних дел.

— Однако заговор против Гитлера созрел сам, без нашей помощи, — заметил Тимошенко, переставший, наконец, строчить что-то в блокноте.

— Именно! — Берия повернул голову к министру обороны и, поправив знаменитые очки, пояснил: — Здесь уже тоже появляются первые наметки — не зря особенное внимание в своем докладе товарищ Молотов обратил на бывшего вице-президента Уоллеса. Вокруг него начинают собираться недовольные нынешней политикой Белого дома. Никаким заговором там пока даже и не пахнет, но и ситуация в Штатах пока еще не настолько плоха… Пока они могут дурить головы гражданам о ситуации в Евразии и Южной Америке — но информация все равно просачивается наружу. Плюс охота на коммунистов, ведущаяся в лучшем стиле гестапо, лагеря для «временно интернированных лиц» — к японцам добавили и немцев, и русских.

И после небольшой паузы министр добавил:

— А теми темпами, какими заполняются эти самые лагеря, скоро там окажутся вообще все европейцы — включая французов и даже итальянцев. И все несогласные, осмеливающиеся о своем несогласии громко заявлять. Последний Патриотический акт более чем ясным образом дал это понять. Причем заключенные используются для строительства укреплений на побережье — и это простому народу не нравится все больше.

— А не боитесь, что Уоллеса попросту уберут, как это сделали с Трумэном? — поинтересовался Микоян.

Сталин кивнул и повернулся к Берии, вперив в него тяжелый взгляд.

Лаврентий Павлович пожал плечами и, ни на секунду не задумавшись, ответил:

— Такая вероятность есть. У американцев имеются люди, которые умеют работать не хуже Мюллера или Гейдриха. Именно поэтому нам нужно отвлечь внимание на себя — пусть смотрят на нас или на Альверде и не заметят происходящего под носом. С Гитлером же получилось, пусть и в значительной мере случайно, — и, еще раз пожав плечами, Берия сел.

Вставший из кресла вождь подошел к карте и задумчиво на нее посмотрел. Походил по кабинету, изредка поглядывая на сидящих вокруг стола людей.

Хотелось курить, и «Железный Иосиф» в очередной раз про себя пожалел, что этого ему делать больше нельзя. Наконец остановившись, он посмотрел на своего верного соратника и сказал:

— Хорошо, товарищ Берия. Помогите мистеру Уоллесу стать президентом Соединенных Штатов Америки, пока товарищ Рокоссовский и наши замечательные армия и флот будут выигрывать войну.

Угроза ядерного Армагеддона на отдельно взятом континенте слегка отступила…

12 февраля 1947 года. Зона Суэцкого канала

— Товарищ майор! — молоденький солдат, вытянувшийся у входа в штабную палатку, с благоговением взирал на небритого Васильева, склонившегося над картой со своими ротными офицерами.

— Ну? — Леонид слишком устал за последние несколько дней, слившихся в одну бесконечную мешанину боев, взрывов и марш-бросков.

Несколько советских механизированных дивизий, переброшенных из Италии для усиления группировки маршала Жукова, оказались самыми свежими и отдохнувшими частями на фронте, а потому отправились в бой практически сразу.

Танковое побоище, усложненное разыгравшейся погодой, резко снизившей активность авиации, переросло в ожесточенную мясорубку, в которой части Альянса перемалывались советской механизированной пехотой и артиллерийскими частями. Немцы, ушедшие в глубокий рейд по тылам общих врагов, старались как могли — но их усилий явно не хватало. Беспрестанно маневрирующие войска Эйзенхауэра, уткнувшись в берег Суэцкого канала, встали насмерть. Даже «Грады» и термобарические бомбы не могли справиться с засевшими в глубоких бункерах американцами, готовыми умирать за то, что они считали светлым будущим своей страны.

Первые две попытки форсирования этой относительно неширокой водной преграды с треском провалились — сначала отличились немцы, потом сие не получилось и у советских бойцов.

А потом поднакопившие резервов полководцы Альянса перешли в контрнаступление, угрожая прорвать фронт сразу в нескольких местах. Если честно, больше всего этот отчаянный бросок напоминал тот самый безнадежный почти рывок немцев в Арденнах. То есть с шансами на неплохой тактический успех, но без особых претензий на изменение стратегического положения.

Понятно, однако, что допускать такое вот непотребство у себя под носом Жуков возможным не считал, а потому вот уже третий день бои велись всем фронтом практически без остановки, выглядя на многочисленных штабных картах словно гигантские синусоиды, отображающие прогибы и выступы линии соприкосновения двух огромных армий.

Васильев, в очередной раз угодивший в неприятно горячее место, уже прекрасно осознал, как здесь нужно воевать. И пытался вбить это знание в головы некоторым не слишком умелым молодым командирам, прибывшим на фронт с очередным пополнением.

— Долго мне тебя ждать, боец? — Неприлично долгое отсутствие сна, наложенное на зверскую физическую и умственную усталость, выливалось в раздражение.

— Никак нет, товарищ майор. Там полковник Лавриненко прибыл, поэтому комдив всех в штабе собирает.

Имя знаменитого танкиста, чья звезда взошла еще во время советско-германской войны и до сих пор сияла светом многочисленных орденов и звезд Героя, заставило Васильева выпрямиться и расправить плечи, ибо его прибытие на Ближневосточный фронт означало конец надежд и мечтаний Альянса.

ИС-7, один из самых мощных танков в истории человечества, должен был смять оборону противника, словно лист тонкой бумаги. Практически неуязвимая, эта машина, особенно хорошо подходящая для каменистых пустынь Палестины и Египта, до сей поры из-за своей относительной малочисленности была редким гостем на данном театре военных действий. Но время шло, промышленность Союза набирала обороты, Европейские фронты заканчивали свою работу — теперь и на долю эйзенхауэровских армий выпал поединок с гениальным продуктом советских конструкторов.