Книга Час Совы, страница 42 – Владимир Добряков

Магистр, как и Лена, недоумённо смотрит на нас.

— Здравствуй, Магистр! Это — я, Коршунов.

— Андрэ! — Магистр оживляется, и глаза его загораются, — Время побери! Где ты? Как ты вышел на связь?

— Потом, Магистр, всё потом. Сейчас готовься срочно принимать Лену. Со связи не уходи, подтвердишь мне приём.

— А ты-то? Где ты? Чем мы можем тебе помочь?

— Я сказал, потом! Не беспокойся, я сам себе помогаю. Принимайте Лену. Она сейчас в Сен-Канте.

До Магистра быстро доходит экстраординарность ситуации, и он начинает действовать. Через несколько минут он докладывает:

— Всё в порядке, Андрэ! Элен — с нами!

— Быстренько переключи меня на неё.

На мониторе появляется изображение пункта переноса. Лена лежит нагая на «стартовой площадке».

— Ленок, как ты?

Лена с трудом приподнимает голову, Нэнси шикает на неё, но Лена улыбается мне:

— Всё хорошо, Андрюша, — слабо шепчет она, — Давай, выбирайся сам. Я жду.

Она снова роняет голову на стол. На мониторе вновь появляется Магистр:

— Андрэ! Где же ты всё-таки?

— Время знает, Магистр. Но я скоро вернусь. Ждите, и Андрей пусть ждёт и не делает глупостей. Конец связи.

На мониторе появляется Меф:

— Что дальше, Андрей?

— А дальше, забирай меня отсюда в Сен-Кант.

— Да? А как это сделать, пока ты держишь палец на кнопке? Ведь Риш Кандари непременно потеряет сознание, хотя бы на несколько секунд. И тогда Олимпик разлетится на куски.

— Кора, — говорю я, — подойди ко мне и положи пальцы на моё запястье. Смотри внимательно мне в глаза. Готовься перехватить пульт, но не раньше, чем я уйду.

Кора подходит и берёт меня за руку:

— Прощай, Андрей. Жаль, что мы расстаёмся при таких обстоятельствах. С тобой было хорошо работать.

— Мне тоже понравилось с тобой работать и тоже жаль, что наше расставание омрачено. Но иначе я не мог.

— Я понимаю.

Перед глазами вспыхивает яркий свет, который заслоняет всё окружающее. Я куда-то проваливаюсь и прихожу в себя уже сидя в кресле в лаборатории Мефа.

— С прибытием, — приветствует меня Меф, — Поздравляю с великолепной работой. Скажу честно, я любовался тобой.

— Без Коры ничего бы не вышло.

— Не прибедняйся. Она, конечно, здорово помогла тебе. Но и она без тебя не справилась бы. Вы с ней — идеальный тандем.

В этот момент я обращаю внимание на одежду Мефа и вспоминаю о своей догадке:

— Мефи, скажи честно. Ты из этой Фазы, где я только что работал?

— Да, — отвечает он, — Более того, я жил именно на Плее и был членом Мафии. Пришлось покинуть тот Мир, и не по своей воле.

Он трёт пальцами висок со шрамом. Я решаю не вдаваться в подробности и перехожу к делу:

— Итак, я своё слово сдержал. Олимпик — на лайнере.

— Я своё тоже держу. Ты свободен. Вот твоё оружие.

Он достаёт из шкафа мои шпагу и пистолет. Смотрю с удивлением, а он поясняет:

— На выходе тебя будет ждать шевалье де Шом. Он категорически против твоего освобождения и жаждет крови.

— Уже выздоровел?

— Живучий. Так что, будь осторожен.

Мефи надевает сутану и подходит к стене:

— Мы выйдем отсюда другим путём. В камере тебя ждёт Нина Матяш. Я перенёс её туда спящей и не хочу, чтобы она видела проход. Мы зайдём за ней через обычную дверь.

Мы выходим в какой-то коридор замка. Меф идёт вперёд и поднимается по лестнице. Следую за ним. Лестница приводит нас на площадку, где на скамьях вдоль стен сидят три монаха. Увидев Мефа, они вскакивают. Тот делает знак рукой, и один из монахов отпирает дверь камеры. Там внизу, на топчане, сидит Нина Матяш.

— Нина! — зову я, — Выходи, мы свободны!

Девушка бегом поднимается по винтовой лестнице:

— Джордж! Наконец-то! А я уже начала думать, что ты не придёшь за мной, — тут она замечает Маринелло и резко останавливается, — Епископ!

— Не бойся, — успокаиваю я её, — Мы с ним решили все вопросы, и теперь он отпускает нас на свободу. Недоразумение разрешилось.

— Недоразумение!? — удивляется Нина.

— Конечно, недоразумение, — подтверждает Маринелло, — Шевалье де Шом, как всегда, перестарался. Ну какие у меня могут быть претензии к статс-даме императрицы и лейтенанту имперской гвардии?

Нина по-прежнему смотрит на него недоверчиво и с опаской. Тут она, наконец, замечает, что я при шпаге. Лицо её проясняется.

— Идём, — я беру её под руку, — Нас ждёт граф де Легар.

— Не забывайте, лейтенант, — напоминает Маринелло, — что кроме де Легара вас ждёт ещё кое-кто.

— Спасибо, что напомнили, а то я уже начал скучать по этой особе.

— Советую не относиться к нему легкомысленно. Он весьма искусный фехтовальщик.

— Тем не менее, граф де Легар оказался ему не по зубам.

— Как знаете. Моё дело, предупредить. Если де Шом вас одолеет, я вам ничем не смогу помочь. Желаю удачи, и до встречи!

С этими словами епископ уходит в боковой проход. Один из монахов, видимо получивший приказ, делает знак: «Идите за мной». Мы спускаемся во двор, там, у коновязи, стоят два вороных жеребца. Монах показывает нам на них, а сам идёт к воротам. Там он что-то говорит охранникам, они кивают и отпирают ворота. Мы с Ниной уже на конях. Но где же де Шом, о котором говорил Маринелло? Он же сказал: «На выходе».

Ворота раскрываются, и мы выезжаем из замка. В ста метрах от стен стоят группы мушкетеров из различных полков и гвардейцы кардинала. Еще подальше расположились орудия. Возле них — орудийные расчеты с дымящимися фитилями. Мушкетеры и гвардейцы стоят в пешем строю. Видно, что они готовы идти на приступ. Ближе к воротам расположились цепью вооруженные люди в красно-желтых одеждах. Это — люди де Шома. Интересно, как они рассчитывают отбить атаку? Их в два раза меньше. Да будь их даже в два раза больше, и то в этом случае их положение безнадёжно.

При нашем появлении мушкетеры и гвардейцы разражаются радостными криками. Судя по всему, они нас ждали. В группе напротив ворот вижу графа де Легара. Мы с Ниной направляемся к нему, но внезапно один из защитников замка преграждает нам дорогу и берёт моего коня под уздцы.

— Прошу прощения, граф. Вы не хотите попрощаться со мной?

— А, это вы, шевалье! — я узнаю де Шома, — Вам что, так уж необходимо, чтобы я отдал вам долг вежливости?

— Видите ли, граф, я получил приказ выпустить вас и эту даму из замка. Как видите, из замка вы вышли. Но, если вы помните, я — ваш должник. Я должен вам сабельный удар или удар шпагой, как вам будет угодно. Я не люблю ходить в должниках.