Онлайн книга «Поле боя - Америка. Родина или смерть!»
Подводникам приходилось здесь едва ли не сложнее, чем на северной «макушке Земли». Здесь не было льдов и айсбергов, но Карибское море изобиловало рифами и подводными скалами, а кроме того, здесь была родина знаменитых вест-индских ураганов. Американские противолодочные и авианосные ударные соединения тоже не давали поводов для скуки. Они крейсировали и в Карибском море, и у берегов Бразилии, и даже у Огненной Земли. Ударные атомные авианосцы, десантные вертолетоносцы с истребителями вертикального взлета JASF F-35 «Лайтнинг II» и старыми добрыми «Харриерами», атомные ракетные крейсеры класса «Тикондерога». Ударные силы флота сопровождали эсминцы «Орлей Берк» и фрегаты типа «Оливер Хазард Перри». Над морем постоянно барражировали противолодочные «Орионы» и палубные вертолеты с кораблей охранения. Английская ударная группа в составе авианосца «Гермес», большого десантного корабля новейшей постройки «Квин Виктори», двух «кораблей контроля моря» «Роял Оук» и «Кинг Джордж» и ударных эсминцев сопровождения облюбовала себе позиции у побережья Аргентины. Сыны Туманного Альбиона, наверное, претендовали на большее, чем Фолклендские острова, из-за которых в 1982 году даже разгорелась война между этими странами. Тогда победа осталась за извечной владычицей морей — Великобританией и ее Королевским флотом. Хотя и не без существенных потерь. Для русских субмарин этот боевой поход стал настоящим испытанием на прочность — и для людей, и для техники. Как метко выразился старпом: «И для организмов, и для механизмов». Пока что и те, и другие держались, но неизвестно, сколько еще продлится это противостояние и во что оно в итоге превратится. * * * — Шум винтов по пеленгу двести, приближается! Классифицирую как эсминец. — Рулевой, поворот вправо пятьдесят! Дифферент на нос десять градусов! — Есть вправо пятьдесят, дифферент десять! — Погружаемся на триста пятьдесят метров. БЧ-5, левая — самый полный, правая стоп! Правая — малый назад! Ход — средний вперед. — Есть погружение на триста пятьдесят метров! — Есть ход — средний вперед. Огромный подводный корабль водоизмещением пятьдесят тысяч тонн заложил почти самолетный вираж, одновременно опуская нос в «подводном» пикировании. Только таким отчаянным маневром можно было сейчас уйти от преследования. Огромная туша атомного подводного крейсера сейчас уклонялась от преследующих ее противолодочных кораблей с легкостью балерины — но чего это стоило! — Глубина под нами — два километра двести тридцать метров, — сообщил штурман Строгов. — Рискованно… Такие маневры грозят потерей плавучести. — Знаю, выбора нет. Капитан Славин находился в центральном посту уже третьи сутки подряд. Уже несколько раз тяжелый атомный подводный крейсер был на грани обнаружения, и все это время ему удавалось уклоняться от акустического контакта. Теперь, похоже, американцы взялись за них всерьез. В гидроакустическом посту гидроакустик, по привычке придерживая наушники, тревожно всматривался в развертку на экране своего комплекса. Пляшущие по дисплею светящиеся ломаные линии чем-то напоминали электрокардиограмму. — Внимание, шум винтов по левому борту! Пеленг триста, идет на нас! По-моему, «Орлей Берк»! Час от часу не легче… — Командир, слышу стадо китов, удаление десять миль к зюйд-осту! — Курс — на китов! Лодка снова выполнила крутой разворот, ложась на новый курс, в ее стальном нутре люди уже привычно схватились за многочисленные скобы и поручни. Русская атомная субмарина развила подводный ход в тридцать два узла, и это был еще не предел для ее уникальных реакторов. А на поверхности воды, форсируя турбины, за русской подлодкой мчались два корабля типа «Орлей Берк». Разница заключалась в том, что американский эсминец при полном водоизмещении в девять тысяч тонн выдавал тридцатиузловой ход, а модернизированная «Акула», превосходящая его по массе более чем в пять раз, спокойно шла на тридцати двух узлах, да еще и могла прибавить скорость! Правда, на такой скорости повышалось гидродинамическое сопротивление воды и очень сильно возрастала шумность, но командир подводного авианосца сейчас решил сыграть именно на этом. В центральном посту капитан Славин напряженно следил за показаниями приборов, слушая постоянные доклады гидроакустиков. — Шум винтов на кормовых углах, дистанция семь кабельтовых! Шумы приближаются. Шум винтов справа по носу, эсминец идет нам наперерез! — Рулевой, лево руля! — тут же скомандовал капитан Славин. — Есть лево руля! Огромный подводный крейсер снова заложил «подводный вираж». Лодка опасно накренилась на левый борт, еще немного, и она может просто рухнуть на глубину, потеряв плавучесть. Тогда гигантское давление многокилометровых океанских глубин сомнет сверхпрочный корпус подводного атомохода, словно яичную скорлупу. Но командир отреагировал мгновенно: — Рулевой, выровнять крен! — Крен выровнен! — Руки мичмана на штурвале, похожем на самолетный, дрожали. — Спокойно. Приготовиться к маневру уклонения! БЧ-5, полную мощность на винты! Ход — тридцать пять узлов. Реакторный отсек — повысить мощность до девяноста процентов! Полный вперед! На поверхности гидроакустики американских эсминцев и фрегатов четко прослушивали русскую субмарину. Ее командир, должно быть, сумасшедший, развил такую скорость, что за ней не поспевали даже эсминцы! Но зачем он это делает, куда так спешит — к собственной гибели?.. В центральном посту капитан Славин вызвал навигационный ПОСТ: — БЧ-1, глубина под нами? — Четыре тысячи пятьсот сорок два метра, — невозмутимо ответил штурман Строгов. — БЧ-5, обе машины — малый назад! — Есть обе машины — малый назад! Гигантский подводный крейсер внезапно затормозил свое движение. Кавитационный шлейф из мелких пузырьков, вызванный повышенным трением корпуса о воду, который тянулся за кормой «Акулы» и делал ее заметной для американских гидролокаторов, окружил субмарину непроницаемой «шубой». В ней «вязли» поисковые импульсы эхолотов — на это и был расчет капитана первого ранга Вячеслава Славина. — Боцман, погружение на пятьсот пятьдесят! — Командир… — Выполнять немедленно!!! — Есть погружение на пятьсот пятьдесят! — Рулевой, держать ровный киль. — Дифферент ноль. Приняв дополнительный балласт, подводная лодка выскользнула из кавитационной шубы и пошла вниз. Облако из кавитационных пузырьков закрыло субмарину от поисковых импульсов гидролокаторов. Сейчас подводная лодка парила над бездной на предельной для погружения глубине. В эту минуту жизни ста шестидесяти человек экипажа были, в буквальном смысле, в руках рулевого, сжимавшего вспотевшими от адского напряжения ладонями штурвал. Одно его неточное движение, и лодка просто рухнет на глубину, и последнее, что услышат акустики там, наверху, — будет негромкий хруст сминаемых переборок.. |