Онлайн книга «Черные корабли»
|
— Я не ору, — заорал он в ответ, — я кричу! — Не кричишь! — Кричу! С берега донесся заспанный голос Коса: — Мне плевать, кричите вы там или орете, но хватит уже, спать невозможно! Я посмотрела на Ксандра, он на меня. Мы одновременно прыснули и остановиться уже не могли. Чуть позже, обессиленная хохотом и плачем, я присела на заднюю палубу. Ксандр, сев рядом, обнял меня. — Беременные женщины такие странные, — сказал он. — Не смей меня опекать, — сказала я, пристраиваясь к нему ближе. — Я не опекаю, просто говорю. — Значит, просто не говори. — Замечательно. — Он спрятал лицо у меня на плече, мягкие влажные волосы касались моей щеки. Немного погодя я взяла его ладонь в свою: — Ксандр… — Ты меня любишь? — спросил он. — Конечно, люблю. Просто я люблю еще и Нея. — Его теплая рука сплелась с моей. Как мы все-таки похожи… — Ну, если так… — В его голосе не слышалось ни обиды, ни горечи. Кому, как не ему, меня понять. — Ты любишь Нея, — сказала я. Я не представляла его без этой любви, без Нея — его путеводной звезды, которая неизменнее любого созвездия. Он кивнул: — Да. Но ты ведь знаешь, сколько с этого проку — столько же, сколько всегда. — Выходит, мы служим друг другу утешением. Интересно, этого достаточно? — задумалась я. Мне нельзя принадлежать мужчине и быть женой, и я прежде не ощущала себя обделенной. Но отними у меня Ксандра — и мне его будет недоставать, его потеря была бы мне больнее кровоточащей раны. Ксандр развернул свою ладонь в моей: та же форма руки, та же смуглая кожа — словно моя собственная ладонь, только мужская. — Достаточно для чего? — Для счастья, — ответила я. Ксандр поднял голову. — Я даже не знаю, что это такое. Я просто проживаю каждый день — и все. Вы с Неем твердите мне, что все образуется, но я-то умею считать. Людей становится меньше, я не вижу для нас будущего. Вот именно сейчас — не вижу, никакого. И вдруг ты говоришь, что будет ребенок. — Ксандр, — сказала я, беря его лицо в ладони, — поверь мне хотя бы в одном. Если б нас ждала смерть, если бы я видела смерть моего ребенка — я не стала бы уезжать из Египта. — Правда? — Правда. Я думала о том, чтобы остаться. Но я ушла с вами. — И что теперь? — А теперь мы ждем, когда Она явит знак. Ксандр покачал головой: — Это безумие… — Это всего лишь вера. Я живу тем, что верю предсказаниям. Он снова склонился ко мне, легко тронув пальцами мой живот: — Когда? — Я тебе говорила. Летом. Когда взойдет Сотис. — Четыре луны? — Верно, — улыбнулась я. — Ты, кажется, был сильно занят. — Я не хотел об этом знать. — Да. Он не взглянул на меня, и я не увидела слез в его глазах, но они явно звучали в голосе. — Я не смогу тебя защитить… — Я ведь знаю, что ты сделаешь сколько возможно. И никто не сделает большего. Но подумай и о другом: если меня не защитит моя Владычица, то как сможешь защитить ты? Ксандр засмеялся, и в голосе послышалось облегчение, словно вдруг ослабло что-то стеснявшее грудь. — Вот так всегда. Никак не перестану любить людей, которых коснулись боги. — Точно. Может, спросишь себя: почему? — Снова утешаешь… — Привычка, — ответила я, прижимаясь щекой к его волосам. — Ксандр, не дай мне забыть, что я человек. Назови меня по имени. — Чайка… — Он поднял голову и коснулся губами моих губ. — Ты — Чайка… Мы проснулись навстречу смерти. С «Семи сестер» доносился плач — торжественный погребальный плач, сопровождающий смерть. Мы с Ксандром вскочили с постели и выбежали наружу. Может, Вил упал за борт? Но в свои шесть лет он плавает как рыба, а море совершенно спокойно… Ксандр уже выскочил на носовую палубу. — Кто? Кто умер? — прокричал он через пространство между кораблями. — Владыка Анхис, — ответила ему Лида. — Он умер в море, — прошептала я. — У берега Сциллы. — Я взглянула на Ксандра: — Только возьму покрывало — и идем. Анхис покоился в центре корабля, обряженный как подобает, гладко расчесанные волосы лежали по плечам. Рядом стояла Лида в наброшенном на голову покрывале. — Как это случилось? — спросила я. С виду никаких следов… — Просто остановилось сердце, — ответила она. — Ночью. Он ведь уже старик, сорок шесть лет… Вил подошел и молча встал у одра. Первые лучи солнца, встающего над морем, коснулись его светлых волос, окружив голову золотистым сиянием. — Царевич Вил, — сказала я, — твой дед был из тех достойных владык, кто еще хранил в себе древнее величие. Да будет светла твоя память о нем. Он взглянул на меня: — Царевич? — Ты ведь царевич, — ответила я. — Царевич былой Вилусы и того царства, которому еще только предстоит возникнуть. К этому и стремился твой дед. Вил кивнул, лицо его осталось неподвижным. Он не пролил ни слезинки. Чуть погодя на палубу поднялся Ней — тоже с сухими глазами, лишь лицо его чуть покраснело. — Сивилла, — произнес он. — И Ксандр… — Мне так жаль, — сказал Ксандр, обхватывая его руку воинским рукопожатием, запястье к запястью. — Если я могу чем-то помочь… — Сложим костер на берегу. — Голос Нея звучал хрипло — должно быть, от пролитых в одиночестве слез. — А потом устроим погребальные игры. Проведем здесь девять дней, чтобы воздать должное его памяти. Ксандр кивнул. — Вчера, когда набирали воду, мне показалось, что тут есть дичь. Можно поохотиться, добыть мяса для погребального пира. — Если жить тут девять дней, — сразу же вмешалась Лида, — то я сойду на берег. Надо соорудить какой-нибудь очаг, чтоб можно было готовить. Ней кивнул, глядя на склоны горы, возвышающиеся над берегом. — Сивилла, ты исполнишь что требуется? — Конечно. Погребение устроили в ту же ночь. В лесу оказалось много валежника, костер соорудили сразу же. Вилу и нескольким мальчишкам, которых Бай взял с собой на охоту, удалось подстрелить пару уток. Мужчинам повезло больше — они добыли молодую лань. Лида тем временем устроила очаг, и мы испекли неквашеный хлеб из египетского зерна. |