Онлайн книга «Паладины»
|
…Вход. Толстенные ворота, закрытые листами стали. Выстрел. Ядро, пущенное с полусотни шагов, срикошетило, оставив только вмятину. Вздох разочарования прокатился по толпе. Подлетел шейх: – Не туда! Эти мы никогда не пробьем! С обратной стороны есть еще один вход. Горовой рыкнул: – Надеюсь, гак там?! Ибн-Саббах удивленно глянул на казака: – Иначе зачем все это?! Он хлестнул лошадь. – Быстрее! Видите те постройки? В двухстах шагах у основания горы виднелись небольшие домики. – Там выходы шахт младших. Если не займем Э-Кур до заката, нам придется туго! При солнце они беззащитны, как выброшенные на берег рыбы, но в темноте… от нас мокрого места… Тимофей Михайлович перебил: – Где вход? Шейх повел их. У северной части пирамиды, которую исмаилит именовал «Экур Мамми», один из блоков поворачивался, открывая проход. Для этого всего-то и надо было – прикоснуться к медной пластине. По словам ибн-Саббаха, сделать это должен был кто-то из русичей. К камню приложил ладонь Улугбек. Пирамида подумала пару мгновений, и камень скользнул вбок. За спиной шумно выдохнул мятежный посвященный. По изменившемуся выражению лица их проводника Костя понял, что попытка проникнуть внутрь для претендента могла обернуться чем-то значительно более опасным, чем просто неоткрытая дверь. Арабы и крестоносцы загомонили. Узкий тоннель шириной в полтора метра вел в глубь священного капища. Первым в темноту бросился сам исмаилит. За ним двинулись остальные. Ход опускался ниже уровня земли и заканчивался широкой комнатой с круглым колодцем посередине и десятком дверей вдоль стен. – Сюда! Шейх уверенно вел всех дальше. Сзади послышался возмущенный гул: проход закрылся через несколько мгновений после того, как последний из отряда вступил под своды пирамиды. Сработала чудесная автоматика или магия неизвестных мастеров. Пройдя большую комнату и поднявшись по длинному коридору, люди попали на развилку. Влево шла большая галерея, уводившая еще дальше вверх. Справа начинался горизонтальный проход в большую залу с высокими сводчатыми потолками. Проводник повел их именно туда. Помещение было около сорока шагов в диаметре. В центре его на высокой подставке пульсировал багровый камень странного вида размером с голову человека. – Шам! [94] Ибн-Саббах выдохнул слово, как будто коснулся чего-то запретного. Костя присмотрелся к проводнику. Щеки немолодого посвященного розовели, глаза горели нездоровым блеском. Обстановка изменила холеного и всегда уравновешенного араба. – Где установка? – тихо спросил Горовой. – Где идолы?! – проревел Венегор. Фламандец был залит своей и чужой кровью, но не потерял огня в глазах. То один, то другой воин отставал от общей массы, чтобы заглянуть в открывающиеся по ходу движения комнаты. Врага не было, значит, наступала самая приятная часть войны – сбор добычи. Ибн-Саббах махнул рукой в сторону галереи, и большая часть крестоносцев устремилась туда. Через несколько секунд топот ног сменился шумом короткой схватки. Лязганье железа затихло, послышались торжествующие вопли. В залу вбежали несколько кнехтов с золотыми брусками в руках: – Там сокровищница! Идолы! Блюда и каменья! Почти всех, кто еще оставался рядом с предводителями, вмиг как ветром сдуло. Лишь русичи, пара рыцарей и несколько выживших мятежных посвященных остались рядом с шейхом, пока тот споро нажимал значки, выбитые на постаменте пульсирующего камня. Араб тихо бормотал что-то себе под нос, будто считалку или детскую песенку. После очередного тычка раздался скрежет и часть стены отошла в сторону. Первым в открывшийся проход пошел сам ибн-Саббах, затем русичи и горстка воинов, оставшихся при них. Последними преодолели дверной проем выжившие твари и арабы. Даже встав на путь сопротивления, они все еще почитали своих богов и их заветы. Было видно, что идти вперед им физически тяжело. В комнате был только стол, на котором стояла какая-то тумба с характерным металлическим отливом. – Подставка под статую! – Гак! Возгласы вылетели одновременно. Русичи и воины шейха потянули руки к желанному трофею и остановились. Улугбек повернулся к исмаилиту: – У нас договор… – Ученый ткнул стволом дымящегося револьвера в сторону постамента. – Мы шли за этим… Шейх успел привести свои эмоции в порядок: – Конечно, дорогой друг… Я помню все, о чем мы условились. И ваше право для меня священно. Казак погладил постамент, исписанный клинописью: – Мой! Ученый повернулся к шейху: – А то, что статуи нет, – это поправимо? Ибн-Саббах легкомысленно пожал плечами: – Главное – есть инициатор! Он поднял со столешницы жезл, увитый медными лепестками. Маленький камешек, вделанный в его навершие, загорелся. – Не думала, что ты решишься… На голос все обернулись. Толстая неповоротливая старуха, неизвестно откуда появившаяся в проходе, укоризненно качала головой. Дальше события развивались стремительно. Посвященные, включая шейха, и крестоносцы, обнажив оружие, рванулись на безобидную фигурку женщины, но через мгновение рухнули с широко открытыми ртами, так и не добравшись до цели… от одного взмаха руки старухи. А та все так же стояла в проходе, опираясь одной рукой на клюку, а вторую подняв над головой. Маленький кулачок замер в воздухе, а вокруг нее лежали… куклы, у которых кукловод обрезал веревочки. Именно такая картинка мелькнула в сознании Малышева при взгляде на скорчившиеся тела людей. Если одна старушка может так вот запросто управиться с десятком вооруженных мужчин, то понятно, почему внутри так мало стражи. Горовой вскинул руку с револьвером, прицелился в бабульку, спокойно стоящую под дулом, скрежетнул зубами, но так и не выстрелил. – Мне объяснит кто-нибудь, что тут происходит?! – Голос Улугбека Карловича был спокоен. Старуха усмехнулась и опустила кулак. Она разглядывала русичей с таким же удивлением, как и они ее. Малышев скосил глаза на одного из людей шейха, лежащего у его ног. Тот дышал, глаза были открыты, но пусты и безжизненны. – Что с ними? Женщина устало присела на невесть откуда появившийся табурет. – Так вот оно что… А я все думала, зачем тебе гаки? – Она потерла старческие кисти с набухшими венами, перевела взгляд на русичей. – У вас, наверное, много вопросов. Так он сейчас на все и ответит. – Она ткнула пальцем в подъесаула. |