Онлайн книга «Лжец»
|
– Судя по всему, сэр. Наступила долгая пауза. Галстук Св. Матфея выпрямился, подождал, пока от головы отхлынет кровь. – Если вы правы, Риви, Одиссей в ближайшие несколько дней тоже отправится к Грекам. – И вы полагаете, с Телемахом? Еще одна долгая пауза, звук роняемого на стол футляра. Галстук Св. Матфея согнулся над вторым ботинком. – Ну что же, «Урну с прахом» [90] Бодем, похоже, продул, так что в Англии меня сейчас ничто не держит. Я вылечу туда, как только появятся новости. – Выходит, с крикетом все сложилось не очень ладно, сэр? – Этот малый просто позор. Он даже команду безногих баскетболисток не смог бы возглавить. – Вы будете здесь ближе к вечеру, сэр, чтобы инициализировать соответствующие приказы? – Нет, юный Риви, после короткой ланчеризации и получасовой меморандумизации с Кабинетом вы сможете найти меня в «Лордзе». [91] – Хорошо, сэр. – Так что если вам потребуется что-нибудь подписизировать, будьте хорошим членом, пошлите ко мне Саймона Хескет-Харви. А теперь мне пора таулетизироватъ. И ради бога, пока я отсутствую, попробуйте научиться говорить по-английски. Галстук Св. Матфея торопливо устремился по коридору к своему кабинету. Он услышал, как открывается дверь «3.4.КабКом». Голос окликнул его: – Привет вам, юный Хескет-Х! Галстук Св. Матфея обернулся. В коридоре стоял Костюм От «Беннетта, Тоуви и Стила». – С добрым утром, сэр. – Какая удача. Оба с улыбкой вглядывались в галстуки друг друга. – Возможно, пополудни вам придется заменить ваш галстук на добрый старый оранжево-желтый,– сказал «Беннетт, Тоуви и Стил». – Сэр? – Если будете вести себя хорошо, Риви после полудня пришлет вас ко мне в «Лордз» – понаблюдать за предсмертными судорогами. – Здорово,– сказал Галстук Св. Матфея.– Буду рад, сэр. – Еще бы. Да, кстати… – Сэр? – Приоритезировать. Встречали когда-нибудь такое слово? – Брр!– произнес Галстук Св. Матфея.— Лэнгли? – Нет, эта задница Риви, разумеется. А на прошлой неделе он сказал «поиметь случайную встречу». Бог весть, каким лингвистическим macedoine [92] попотчует он нас в следующий раз. – Содрогаешься при одной мысли, сэр. – Ну ладно, Саймон, отдать концы. Глава восьмая
I
– Я постарался ничего не забыть, – сказал Трефузис, закрывая багажник «вулзли». – Жестянка леденцов для тебя, «Кастрол» для машины, овсяные лепешки с инжиром для меня. – Лепешки с инжиром? – Овсяные лепешки – очень здоровая пища. Отели, рестораны, кафе – все они наносят тяжелый урон организму. Зальцбург дурно сказывается на фигуре. В моем возрасте путешествия увеличивают зад. А курдючный Трефузис – это удрученный Трефузис. Торты и булочки Австрии суть гадкие закрепители нашего гадкого стула. Между тем овсяные лепешки с инжиром смеются над запорами и отпугивают надменным взглядом ректальную карциному. В грамматике здоровья сливки торопливо влекут нас к последней точке, овсянка же ставит двоеточие. – Понятно, – сказал Эйдриан. – А карри, я полагаю, инициирует тире. – О, это мне нравится. Очень неплохо. «Карри инициирует тире». Несомненно. Весьма… весьма… э-э, как бы тут выразиться? – Забавно? – Нет… а, ладно, потом вспомню. Внутри машины пахло триллерами студии «Мертон-Парк», бакелитовыми наушниками и купленной по карточкам одеждой. Не хватало лишь профиля Эдгара Уоллеса [93] или голоса Эдгара Ластгартена [94] , чтобы под звон колоколов перенести Эйдриана с Трефузисом в Британию дождевиков и «Хорликса» [95] , поблескивающих тротуаров, полицейских инспекторов в фетровых шляпах и поплиновых рубашках. Запах казался настолько знакомым, видения, которые он порождал, пока машина, подвывая сцеплением, выезжала из ворот колледжа на Трампинг-тон-роуд, настолько завершенными, что Эйдриан вполне мог бы уверовать в реинкарнацию. С точно таким запахом он никогда еще не сталкивался и все-таки знал его так же хорошо, как запах собственных носков. Вытянуть из Трефузиса что-либо относительно цели их поездки в Зальцбург так и не удалось. – Стало быть, ты знал убитого? – Знал? Нет. – Но Боб сказал… – Надеюсь, «Бендикс» [96] не подведет. «Вулзли 15/50» машина превосходная, а вот с «Бендиксом» вечно хлопот не оберешься. – Ну хорошо, если ты его не знал, как же ты смог узнать его имя? – Полагаю, тут сработало то, что я назвал бы благословенным недугом. – Когда я только появился в Кембридже, ходили слухи, будто тебя завербовала МИ-5. А если не она, то КГБ. – Мой дорогой коллега, не существует преподавателя старше шестидесяти, о котором не говорили бы, что он – четвертый, пятый, шестой или седьмой человек в неких малоправдоподобных кругах шпионов, двойных агентов и бессердечных предателей. – Но ты-то во время войны работал в Блетчли [97] , не так ли? Над кодом «Энигма». – Как и Берил Эйлиф, библиотекарша нашего колледжа. Должны ли мы вывести отсюда, что она… как это называется… оперативник МИ-5? Эйдриан представил себе курящую сигарету за сигаретой смотрительницу библиотеки Св. Матфея. – Нет, конечно нет, – признал он. – Однако… – Ха-ха. Вот и глупо, потому что она-то как раз оперативник иестъ! – Что? – Или нет? – задумчиво пробормотал Трефу-зис. – Так дьявольски трудно сказать что-либо в той дьявольски опасной игре, которую мы ведем. Как бы там ни было, какая нам разница? Разве не все мазаны одним проклятым миром? Левые и правые? Правые и неправые? Ни черта эти старые различия больше не значат, черт бы их побрал насовсем. – Ну хорошо, хорошо, – сказал уязвленный насмешкой Эйдриан. – Готов признать, все это звучит немного глупо. Но мы видели в прошлом году, как убили человека. От этого ты отмахнуться не можешь. |