Онлайн книга «Теннисные мячики небес»
|
Подходя к кухне, Оливер услышал мужской голос. Вот пропасть, подумал он. Дядя Джимми, черт бы его побрал! Джимми, брат Джулии, был любимцем детей, но, как оно часто бывает с тем, что нравится детям, взрослым представлялся невыносимо скучным. Да и время подходящее, сообразил, взглянув на часы, Оливер. Дядя Джимми нередко «заскакивал» рано поутру, после того как самолет, которым он прилетал из Америки, садился, а до пробуждения делового мира еще оставалось скоротать несколько часов. Но его появление хотя бы проясняло загадку припаркованного у дома «лексуса» с шофером. Оливер соорудил на лице радушное выражение и распахнул дверь кухни. Если бы Оливера попросили составить список из тысячи человек, которых он ожидал бы увидеть сидящими за его кухонным столом и показывающими фокусы членам его семьи, миллиардер от электронной коммерции Саймон Коттер в этом списке не значился бы. – А вот и ты, дорогой! – произнесла жена. Коттер поднял взгляд от стола и улыбнулся. – Доброе утро, сэр Оливер. Простите, что вторгся в вашу семью. Да еще и в такую рань. Ехал мимо в аэропорт и решил рискнуть – вдруг вы еще дома. Совершали пробежку? Оливер, невесть почему застеснявшись своего спортивного костюма и головной повязки, кивнул. – Большое удовольствие видеть вас, мистер Коттер. Если позволите, я заскочу наверх, переоденусь… – Ну же, Саймон! Где он? Индиа, младшая дочь Оливера, схватила Саймона за руку, ощупала его рукав и подергала за бороду. – Ага. А где бы ты хотела, чтобы он оказался? Быть может, под сахарницей? В стойке для тостов? В газете? – Под сахарницей. – Ну хорошо. Загляни. – Черт подери! Оливер с удивлением отметил, что Руперт, уже закончивший Оксфорд и в последнее время ставший утомительно утонченным, таращит глаза и поерзывает от нетерпения точно так же, как и все остальные. – Еще! Еще раз! Ко времени, когда Оливер спустился вниз, в кухне уже вовсю шло чтение мыслей. Даже мать Оливера, сидевшая в кресле-каталке чуть в стороне от других, даже она, похоже, наслаждалась происходящим, если, конечно, можно считать надежным показателем количество слюны, сочащейся из уголков ее рта. Джулия, дети и Мария – все они уже нарисовали каждый свое на листках бумаги и теперь теснились вокруг Коттера, театрально приложившего по пальцу к каждому виску и, собрав морщинами лоб, уставившегося в пол. – Великий Коттини должен подумать. Он должен подуууумать… э-э-э… no desme la lata! – негромко бормотал Коттер. Мария захихикала, удивив этим Оливера. Она что-то произнесла по-испански, и Коттер живо ответил ей. – Мой дух-наставник открыл мне все! – объявил он после того, как поочередно вгляделся в лицо каждого из посмеивающихся, раскрасневшихся детей. – Оливия, поскольку она оччень умна и оччень красива, выбрала бы симпатичную лошадь, да? Я думаю, ты нарисовала лошадь. Оливия развернула свой листок и показала всем нарисованную лошадь. – Вообще-то это пони, – пояснила она. Коттер хлопнул себя по лбу: – О, как я глуп! Конечно, пони. Не лошадь! Пони! Прости меня, дитя, по утрам моя сила убывает. Теперь обратимся к Хулии. Хулия, думаю, выберет яблоко. Да. Вот тут я совершенно уверен. Яблоко. Наполовину съеденное. Джулия развернула листок, и по кухне прокатился восторженный хохот. – Хорошо. Мы кое-чего добились, да? Переходим к Руперту. Руперт существо одухотворенное. Сам Руперт этого пока что не знает, но он – самый одухотворенный из присутствующих. Руперт, я думаю, выбрал камин, в коем он видит символ своего пылко горящего сердца. – Хрен знает что! – Руперт! – Прости, мам, но какого же черта? – Теперь что касается Индиа. Индиа тоже очень красива, Индиа мудра, Индиа умнее, чем все ее братья и сестры, вместе взятые… Оливер переглянулся с женой. Жена сияла, и он, кивнув, чуть улыбнулся ей. – Итак, Индиа выбрала бы, я полагаю, предмет самый обманчивый. Но что, должен спросить себя я, есть самая обманчивая в мире вещь? Ничто. Ничто – вот самая обманчивая, самая нечестивая вещь в мире. Покажите мне ваш листок, о обманчивая и нечестивая дева. Индиа, покраснев, развернула пустой листок и сорвала оглушительные аплодисменты. – И наконец, сеньорита Мария. Что бы такое могла она нарисовать? Мария хорошая женщина. Мария добра. Мария благочестива. Мария нарисовала в цыпленка, я думаю, который является, как и она, благочестивым творением Божиим. Уронив свой листок и перекрестившись, Мария залопотала на испанском, и Коттер ответил ей стремительным потоком слов. Мария поцеловала его и, хихикая, выпорхнула из кухни. – Еще, пожалуйста, еще! Коттер глянул на Оливера и улыбнулся. – Боюсь, мне необходимо переговорить с вашим отцом. Дела! – таинственно прошептал он и глухо застонал. Дети застонали в ответ и потребовали обещания, что он придет к ним еще раз. – Поднимемся наверх, – Оливер повел Саймона к лестнице, – там нам не помешают. – Великолепный дом. – Саймон одобрительно оглядывался по сторонам. – Собственно, это дом моей матери. – А. Оливер заметил любопытный взгляд, брошенный Саймоном на смонтированный в лестничном пролете лифт. – Несколько лет назад у нее случилось несколько ударов подряд. Разум не пострадал, однако… – Как печально. И Мария ухаживает за ней? – Да. Вот сюда. – Благодарю вас. Очаровательная комната. У вас чудесная семья, сэр Оливер. Редкость по нашим временам. – Просто «Оливер», прошу вас. Что ж, должен сказать, развлекли вы их здорово. Не хочется повторять их приставания, но как, черт возьми, вы это делаете? – А, пустяки. – Саймон постукал пальцем по своим темным очкам. – Бумагу-то им я раздал. Все остальное, боюсь, очень скучная химия. Ничего больше. Вроде тех фокусов, к которым ваши ребята из МИ-6, полагаю, то и дело прибегали в прежние дни. Только детям не говорите. – Даю слово. Но вот… – Да? – Я насчет сказанного вами об Индиа – что она умнее других. Это чистая правда, однако откуда вы-то это узнали? – Ну, это само лезет в глаза. Глупость скрывать куда проще, чем мозги. Вы и сами наверняка это замечали. – Что ж, тут вы попали в точку. Садитесь, пожалуйста. – Спасибо. Вы, верно, гадаете, зачем я к вам заявился. Оливер, который вот уж пятнадцать минут как кусал от любопытства язык, благодушно пожал плечами: – Да, это определенно сюрприз. Приятный, уверяю вас. |