Книга Руна смерти, страница 70 – Олег Курылев

— Это ваша пометка? — его голос зазвучал глуше.

«В самую точку, — подумал Ротманн, — Дворжак оказался прав».

— Можете взять, если хотите.

— И всё-таки вы там были, — убежденно сказал Веллер.

— Где?

— В Вевельсбурге. Я видел вас там в середине июля или чуть раньше. Вы стояли на мосту, ведущем в замок, и курили.

— Вы могли и обознаться, господин Веллер.

— Я разговаривал с вами больше получаса. Там, на каменном мосту. Был жаркий день, но это место находилось в тени и продувалось приятным ветерком. Поэтому нам не хотелось уходить. Вы помните?

Тут уже пришла пора удивиться Ротманну. Но он решил не подавать виду.

— И о чем же, интересно, мы говорили целых полчаса?

— Но вы же должны помнить!

— В ту пору я едва оправился от тяжелой контузии, последствия которой не прошли и по сей день. Так что вполне простительно, если я кое-что позабыл.

Веллер недоверчиво посмотрел на Ротманна.

— Но как такое может быть?

— Не знаю. После лечения в одной из кельнских клиник меня направили сюда, а Падерборн находится как раз на пути из Кельна во Фленсбург. Возможно, я останавливался там и решил заглянуть в замок просто как турист. Так о чем же мы всё-таки говорили?

Веллер продолжал недоверчиво смотреть то на Ротманна, то на книгу в своих руках.

— Мы говорили о разном. Я рассказывал вам о Вене, а вы о Мюнхене. Мы вспоминали довоенные годы.

— Напомните. Может быть, моя память восстановится. Что говорил я? — удивление Ротманна тоже возрастало.

— Вы рассказывали, что жили с братом и матерью на северо-западной окраине, кажется, на Габельсбергерштрассе, недалеко от какой-то клиники. Там рядом еще была улица вашего имени — Ротманнштрассе.

«Черт возьми, — поразился Ротманн, — этого он не мог прочитать в моем личном деле. Мы действительно жили рядом с Фрауенклиникой, расположенной на Вагнерштрассе. А рядом действительно была Ротманнштрассе. Там еще находится Мюнхенский народный театр».

— Я рассказывал вам о Старом Хофбурге, дворце Амалии, площади Инденбург. Потом, когда мы заговорили о Копье, вы сказали, что у вас есть книга Бруно Ленца…

— Простите, а как это ни с того ни с сего речь зашла о Копье?

— Так вы же сами и завели разговор.

— Я?!

— Именно вы.

Ротманн сделал вид, что пытается вспомнить, а сам тем временем прикидывал, как бы ему развить этот разговор и побольше вытянуть из Веллера.

— Интересно, и что же дальше?

— Потом мы заговорили о подлинности Копья, — Веллер понизил голос. — Я упомянул эту книгу Бруно Ленца, кажется, она называлась «Тайна Хофбургского наконечника», рассказал, что брал ее когда-то в Национальной библиотеке там же, в Хофбурге, и вы сказали, что она у вас есть. Я позволил себе выразить сомнение, но вы уверяли, что она и сейчас припрятана где-то в вашей квартире.

— Почему же припрятана?

Веллер с сомнением посмотрел на Ротманна.

— Вы действительно ничего не помните или только разыгрываете меня?

Ротманн неожиданно принял решение. Он встал и, пройдясь по кабинету, сказал:

— Всё гораздо сложнее. Нельзя помнить или не помнить того, чего вообще не было.

— То есть вы хотите сказать…

— Я приехал сюда еще в июне и весь июль находился во Фленсбурге. И если и выезжал куда-нибудь на машине, то не более чем на несколько часов и не дальше границы Кильского канала. Это может подтвердить не только десятка полтора человек, но и целый ворох бумаг. — Он подошел к Веллеру и произнес клятвенным голосом: — Я никогда в жизни не был в замке Вевельсбург и не видел вас ни там, ни где-либо еще, пока вы не появились здесь.

— И всё-таки я не могу в это поверить, — пробормотал растерянный Веллер.

«Знал бы ты, какие тут происходят чудеса, поверил бы», — подумал про себя Ротманн.

В это время дверь отворилась и вошел Крайновски. Веллер вскочил, а Ротманн распрямился, и они оба вытянулись перед шефом.

— Амон! — сказал тот раздраженно. — Вы когда уходите надолго, так хоть ставьте в известность, куда. Я вас ищу битый час. Вот, это срочно.

Он протянул Веллеру какой-то листок, и тот, забыв, зачем приходил, поспешно удалился. Крайновски повернулся к Ротманну.

— Да, кстати, Отто, сколько вы будете возиться с этим, как его Штернером? Я попросил Флейдерера передать вам его дело, как раз рассчитывая на вашу оперативность. Что там неясного? У нас полно более ответственной работы.

— Оберштурмбаннфюрер, вы знаете, что Штернер — Кавалер Испанского серебряного креста с мечами?

— Вот как? — Крайновски остановился и удивленно посмотрел на Ротманна. — Серьезно? Он что, воевал в «Кондоре»? Летчик?

— Танкист из отряда фон Тома. У него также Крест второй степени за первую войну и несколько медалей. В Испании он фактически стал инвалидом — его правая рука почти не действует.

Ротманн знал, что Крайновски уважает таких людей, и на этом строил свой расчет.

— Флейдерер ничего об этом не сказал.

— И тем не менее… — Ротманн развел руками.

— Ладно, что он там наговорил, этот Штернер, покажите-ка еще раз. — Крайновски взял протянутый ему листок и стал читать, выпятив нижнюю губу. При этом он стал похож на Муссолини. Пару раз он крякнул и покачал головой. Его шрамы на щеке и переносице побагровели. — Сколько было свидетелей этой истерики? — сказал он, возвращая листок.

— Двое. Задержавший его унтервахтмайстер КРИПО и обербауэфюрер организации Тодта. Этот второй, по-моему, как раз и убедил полицейского написать донос. Я его немного знаю. Ядовитейший тип. При первых звуках сирены несется в бомбоубежище, расталкивая всю улицу.

— Да? — Лицо оберштурмбаннфюрера скривилось от отвращения. — Ну а он сам сознался?

— В том-то и дело, что нет. Говорит, что ругать ругал, но не фюрера. Разве что самую малость рейхсмаршала. Позвольте я с ними поговорю.

— Рейхсмаршала? — Крайновски расплылся в саркастической ухмылке. — Ну, этого охотоведа не грех и ругнуть особенно когда стоишь на развалинах своего дома. Ладно, даю вам день. Делайте, как считаете нужным, но учтите: если этот испанец еще раз где-нибудь выступит, он подведет в первую очередь вас, Отто. — Находясь уже в дверях, он добавил: — Вам надо работать в какой-нибудь благотворительной организации или сразу подаваться в священники.

Через три часа перед столом штурмбаннфюрера СС Отто Ротманна стояли два доносчика. Полицейский унтервахтмайстер, застрявший, несмотря на почтенный возраст, на этом низшем унтерском звании, и худой, как скелет, чиновник из строительной организации Тодта. У второго в глазу блестел монокль, которые теперь в Германии носили лишь несколько престарелых генералов.