Онлайн книга «Диомед, сын Тидея. Книга 1. Я не вернусь»
|
– Лучше бы твой мальчишка Амфиарая ударил! – смеется дядя Капаней. – Нет, ну надо же, а? Шестилетний! Четырнадцатилетнего оболтуса! Геракл бы точно сказал: «Маленьких обижают!» Помните, как он орал? Ма-а-аленьких обижаю-ю-ют! Не знаю, громко ли кричал дядя Геракл, но уж не громче дяди Капанея. Все улыбаются – даже папа. Даже дядя Полиник. То есть, не улыбается, но... почти. – Парня учить надо, – роняет дядя Эгиалей. – По-настоящему учить. И не только войне. Есть тут одна задумка... Учить? Я снова удивляюсь. Я и так учусь. Уже полгода я хожу в гимнасий, там все бегают, прыгают. Я даже на колеснице ездил! Не сам, конечно. – Ладно, пойду. Если что... Попытаюсь уговорить отца. Дядя Эгиалей подходит ко мне, кладет руку на плечо (как дядя Капаней папе!). – Выше нос, Тидид. Выше, еще выше! Он улыбается. Я краснею. Я удивляюсь. Почему-то я думал, что меня станут ругать. Сильно ругать. А меня никто не выругал. Даже папа! Мне даже показалось, что папа испугался. И не за Амфилоха – за меня. А зачем за меня пугаться? Я ведь не болен! – У него то же, что и у меня, ребята. Понимаете? «У него» – это у меня. Дядя Эгиалей ушел, а меня, кажется, просто забыли выставить за дверь. – Он говорит, что ничего не помнит. Что он видел реку. И – все... Дядя Полиник кивает, дядя Капаней – тоже. И снова я ничего не понимаю. Неужели папа болен? Но он не болен, он очень сильный! Его только дядя Капаней побороть может. Он – и, конечно, дядя Геракл. ...Когда папа был таким, как дядя Эгиалей, на него напали враги. В Этолии, где он жил. Папа их всех убил. Он молодец! А дедушка Ойней на него почему-то обиделся. Обиделся – и проклял. – Мне это стоило очень дорого. Очень!.. Я думал, все кончится на мне... Почему папа говорит так, будто я болен? И почему никто с ним не спорит? – Мы, ребята, становимся опасны. Понимаете? Просто опасны. – Конечно, опасны! – гудит дядя Капаней. – Пусть только кто сунется! – Я не о том, – отец морщится, зачем-то трет щеку. – Мы все – я, ты, Полиник, Адраст, Тезей, Геракл – потомки богов. Так? – Та какой я фотомок! – откликается дядя Полиник. – Сетьмая вода на финоградном сусле... – Все равно. Нас даже называют героями. А какие мы герои? В каждом поколении – безумцы, калеки, просто больные... Я совсем не понимаю папу. Да, мы все – потомки богов. И Сфенел, и Ферсандр, и даже Алкмеон с Амфилохом. Это – хорошо. Мы – герои! – Какое-то... ядовитое семя. Геракл... Нет, не Геракл. Иолай, его племянник, сказал, что мы опасны для богов. Ладно, для богов – мы для людей опасны! Я думал, хотя бы Диомед... – Нато бы к оракулу, – неуверенно предлагает дядя Полиник. – Жаль, Асклефий умер! – Да иди ты со своими оракулами! – басит дядя Капаней. – Ни приапа собачьего... – Эй, здесь ребенок! (это папа) – М-м-м... Ни пса они там не знают! Сидят у жертвенников, морды наели и каркают: «Воля богов! Воля богов!» Я бы всех этих пифий разложил бы на полянке и... – Эй! (это уже дядя Полиник) – М-м-м... И выпорол бы, чтобы людей не дурили. А все идолы бы в костер кинул! Какие они боги? Засранцы приапо... – Капаней!!! (Это они оба – и папа, и дядя Полиник.) – А пусть слушает! Слышишь, Диомед? Боги – они не боги! Они что, мир создавали? Человека создавали? Пришли на готовенькое, расположились, как разбойники в чужом доме, и корми их! И деревяшкам кланяйся! А им все мало, проглотам. Овец мало – быков подавай! Быков мало – людей режь! Что, не так? Глаза закрыты. Сейчас Зевс кинет молнию... Сейчас!.. – А все потому, что мы их боимся. А чего их бояться? – Потому это они сильнее! Это папа. Я раскрываю глаза. Кажется, обошлось. Добрый Зевс не кинул молнию. – Они сильнее. А если враг сильнее, ему надо платить дань. Что поделаешь... И это папа?! Мой папа, который ничего не боится? На миг мне становится обидно за папу. – Да не сильнее! – огромная ладонь дяди Капанея рассекает воздух. – Это мы – слабее. Вот Геракл. Взял Аполлона – и скрутил. И Таната скрутил! И Аида! – Это сказки! – качает головой дядя Полиник. – Я его, Геракла, сфрашивал, когда он еще пыл... Ну, вы понимаете. С Аидом он не трался. Никто не может бороться с Гадесом. – Потому что все мы – каждый за себя. А объединиться бы – всем, таким как ты, Ойнид. И я. И ты, Полиник. И даже Амфиарай. И Геракл. Да мы им!.. Молнии все нет. Кажется, Зевс простил дядю Капанея. Или просто не слышит? А может – испугался? – Да ладно, чего скисли? – смеется дядя Капаней. – Все в порядке, только трусить не надо. А твой мальчишка, Ойнид, первым воином будет. Во всем Аргосе! Лучше тебя. И лучше меня! Я снова краснею. Не каждый день такое услышишь. Сам дядя Капаней сказал! И почему папа не рад? – Как гофорит Эгиалей, латно, – дядя Полиник встает, почему-то смотрит на дверь. – Уедете в Тиринф – не страшно. Что Тиринф, что Аргос... А не офсудить ли нам, ребята, кое-что пофажнее? Фчера я получил фисьмо... письмо из Коринфа... И меня выгоняют. Я снова удивляюсь – наверное, в сотый раз за этот вечер. Что они такого собрались обсуждать? Про дядю Амфиарая мне слушать можно, про оракулы можно. И про богов – тоже можно. А про что нельзя? * * * Дядя Капаней часто ругает богов. И дядя Амфиарай тоже. Я, правда, не слыхал, и Сфенел не слыхал, но об этом все говорят. Только ругают по-разному. Дядя Капаней всех богов плохими словами называет, а дядя Амфиарай ругает Зевса. Из-за этого дядю Амфиарая никто не любит, хотя он Вещий. А дядю Капанея все любят – кроме дяди Амфиарая. Почему так? Папа не хочет мне объяснить. А маму я еще не спрашивал. Она так редко приходит! В следующий раз я ее обязательно спрошу. Папа богов чтит. Не так, как дядя Полиник, но чтит. И я хожу в храмы. И жертвы приношу. И Сфенел тоже ходит, хотя его папа богов ругает. У нас в Аргосе полным-полно храмов! Только на нашей улице их четыре: храм Трубы (это мы его так называем, а вообще-то он храм Афины Победоносной), храм Тихи-Счастья, маленький храмик Арга и храм Елены. Храм Елены – самый лучший. Елена – золотая. Она очень красивая. Папа сказал, что он знает богиню Елену. Что богиня Елена живет в городе Спарте. Что там она еще красивее, чем в храме. Папа еще сказал, что дядя Капаней знает богиню Елену лучше, чем он. Совсем хорошо знает. Я как-то спросил дядю Капанея об этом, а он взял меня за ухо и велел сказать, кто мне об этом сообщил. Но я папу не выдал! А дядя Капаней почему-то покраснел. А потом извинился (за мое ухо) и сказал, что это все неправда, будто он знает ее, Елену, «совсем хорошо». Он богиню Елену просто знает. Он был в Спарте и молился ей. В храме. |