Онлайн книга «Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я»
|
– Янаанаа-а-а! Что такое? А голоса-то женские! – Янаанаа-а-а-а! Янаанаа-а-а! Нет, не женщины, не девушки – девчонки. Босые, в коротких хитончиках, с ветками зелеными в руках... – Янаана-а-а-а! Мимо пробежали целой стайкой, за деревьями скрылись. А ведь знакомо! Дрогнуло сердце, сон давний вспомнился, поляна в лесу аркадском, дерево поваленное. Не иначе, поклоняются здесь Светлой богине – той, что когда-то шагнула ко мне в серебристом огне. – Янаанаа-а-а-а-а! Уже далеко, за деревьями. Наверное, храм там – или алтарь. Не заметил даже, как ноги сами вслед понесли. ...Девчонок я быстро нашел – на полянке. Маленькой, в цветах ярких. А за поляной не храм, не алтарь – просто камни в землю врытые. Кругом идут, а внутри – тоже трава да цветы. И не ночь – день ясный. – Яна-а-а-а-а! Светлая! Светлая! Мы пришли! Мы пришли! Я улыбнулся. Все, конечно, не так. И девчонки самые обычные, не огоньки пляшущие, и та, что их встречает, на камешке сидя – совсем иная... – Светлая! Светлая! Мы здесь! Скажи, что тебе нужно!.. Старуха... Гиматий темный на голову накинут, худые костлявые пальцы девочек по волосам гладят, улыбаются белые губы. И глаза... Слепая? Слепая... Старая слепая женщина на пороге неведомого святилища. Жрица, конечно. А ведь любят ее девчонки! Вон, окружили, руки худые тянут... Шагнул я ближе. Хрустнула ветка под ногой. – Ой, чужой! Чужой! Светлая! Светлая! Защити! И – врассыпную. Замелькали босые пятки. Усмехнулся я, остановился. К чему мешать? – Подойди! И вздрогнул я от Ее голоса... Смотрели на меня слепые глаза. Смотрели, не видя. Замер я, вздохнуть не решаясь. Не узнать! Только голос прежний. Почти прежний... – Ты напугал моих девочек, гость!.. – Девчонок, – прошептал я. – Радуйся, Светлая! Что-то изменилось на недвижном, покрытом морщинами лице. Дрогнули бесцветные губы. – Ты... Твой голос... Ты знаешь меня? – Знаю... Я прикрыл глаза, до боли сжал костяшки пальцев... – Одна несравненная дева желаннее всех для меня, – та, что блистает под стать Новогодней звезде в начале счастливого года. Лучится ее красота, и светится кожа ее... Она молчала. Только губы еле заметно шевелились, словно пытаясь повторить. – Горделивая шея у нее над сверкающей грудью. Кудри ее – лазурит неподдельный. Золота лучше – округлые руки ее. С венчиком лотоса могут сравниться пальцы... – Скворец... – еле слышно прошептала Она. – Наглый самоуверенный мальчишка с серебристой кровью... Я упал на колени, прижался лицом к Ее ладоням. – Я искал тебя, Светлая! Я искал... Я нашел... – Это Я нашла тебя, Диомед, наглый мальчишка! – улыбнулась Она. – Когда твой корабль причалил, Я уже знала. И когда ты шел сюда – слышала. Это Я еще могу... Встань, мальчик, незачем стоять на коленях перед старухой! – Ты не старуха! – выдохнул я. – Ты самая... самая... – «Поступь ее благородна, – вздохнула Она, – глубоко и таинственно лоно, и стройные бедра словно ведут на ходу спор о ее красоте...» Я не забыла, маленький наглец! И все-таки встань, мне надо вернуться. День слишком яркий... Я поддержал Ее под локоть, и мы шагнули ближайшему камню. Она искала темноты, но ведь там, в каменном круге, такое же горячее солнце!.. Внезапно Она остановилась – прикоснулась худой рукой к теплому камню. – Значит, ты искал Меня, Диомед? Нашел? В слепых глазах словно проснулось что-то живое. Я улыбнулся. ...та, что блистает под стать Новогодней звезде в начале счастливого года... – Нашел, Светлая. Нашел – и потерял. И, кажется, снова нашел. – Меня, старуху? – внезапно рассмеялась она. – Уходи, Диомед, наглый седой мальчишка, уходи, пока не поздно! Седой? Я поднес руку к виску. Несколько белых волос – разве это седина? Обидно даже!.. Но ведь Она не видит! – Я не уйду, Светлая! Не уйду! – Ну, тогда... Ее рука сжала мои пальцы. Мы шагнули за камень... ....Плеснул в лицо нежданный ветер – свежий, прохладный. Ночной. Исчезло солнце, черным пологом задернулась безоблачное небо... Поляна, огромное поваленное дерево вдали, острый свет полуночных звезд, огоньки над сонной травой. И Ее серебристый смех – легкий, такой знакомый. – Узнаешь, наглый скворец? Отвечать не было сил. Все, как в моем сне. Только Она жива... – Обернись! Живые темные глаза смеялись. Исчезла немощная старуха. Передо мною стояла Она, и серебряным огнем светилась Ее тело. ...Горделивая шея у нее над сверкающей грудью. Кудри ее – лазурит неподдельный. Золота лучше – округлые руки ее. С венчиком лотоса могут сравниться пальцы... – И не вздумай падать на колени, глупый мальчишка! – вновь рассмеялась Она. – Сядь! Я бухнулся на траву – как когда-то. – ...Ты прав, Диомед, там, в Аркадии, Я уже мертва. Все, чем была Я – лес, поляна, трава на ней – этого уже нет. Твой сон не солгал... Ее пальцы – живые, теплые, гладят меня по волосам. Не хочется открывать глаза, не хочется ни о чем думать. – Но здесь есть убежище даже для тех, кто умер. За этими камнями Я – по-прежнему Я. Но только полуживая старуха может выйти за их кольцо. И то, очень ненадолго... Я обнял Ее за плечи. Она покачала головой, вздохнула. – Чего ты хочешь, мальчик? Я вдохнул запах Ее кожи, осторожно коснулся губами... – Остаться с Тобой! Ты была права, Светлая, я искал Тебя в других, искал всю жизнь, я воевал, брал города, плыл через Океан... – Чтобы остаться тут со Мною? – вздохнула Она. – Да... – Оглядись еще раз. Я улыбнулся. Все и так ясно. Поляна, огоньки над травой, седой мох на старом дереве... – Ты мог бы провести здесь всю жизнь, Диомед? Ты уже не мальчишка, ты взрослый. – А что там, хорошего – снаружи? – упрямо возразил я. – Война, предательство, ложь, кровь!.. – Там жизнь, Диомед. Она встала, и вновь ахнул я, не в силах отвести глаз от Ее красоты. – Ничто не дается просто так. Я могу жить только здесь, но дело не во мне. Неужели ты не понял? В этом городе все, такие, как Я! Города давно нет, и людей в нем тоже нет... |