Книга Шаман всея Руси. Книга 2. Родина слонов, страница 89 – Андрей Калганов

— Как коз Сидоровых гонять их надо, — хмурился Алатор, опасливо косясь на Рабиндраната, — не жалеючи.

— Точно, — подытожил Белбородко, — тяжело в учении, легко в лечении...

— Опять Двурогий сказал? — хмыкнул Алатор.

— Он.

Степан дал отмашку, и один из ординарцев вытащил из-за пояса рог, протрубил сигнал к атаке. Закрутилось...

Степан похлопал Рабиндраната по боку, показал на снег. Слон опустился на колени, и Белбородко по небольшой лестнице, которую приставил ординарец к элефанту, залез в башню.

— Давай ко мне, — весело крикнул Любомиру с Алатором. Те с явным нежеланием присоединились к Белбородко.

Слоновья башня защищала от метели, к тому же метры, прибавленные Рабиндранатом к холму, улучшили обзор. Любомир оценил преимущества высокого положения:

— Полководцу живая гора — большое подспорье. Вид-то какой...

— И из сечи, ежели чего, вынесет, — проворчал Алатор.

Рабиндранат встал и победоносно затрубил.

С гиканьем и срамными словами сотни наваливались одна на другую. Взметывались копья-дрыны, останавливая натиск нападающих.

— Что ж ты, сволочь, зуб мне вышиб, в пузо же сказали тебе...

— А ты морду не подставляй!

— Отвалите, затопчете же!

— Зенки, зенки мои...

— А ты не хлопай!

— Вот поймаю тя в Куябе, ломтями настругаю, чирий ты гнойный.

— А ну, назад! Слушай сотника! Назад, псы кусачие, ишь сцепились!

— Бей его!

— Не по Правде, сотник, за что обоих мечом-то?

— Так ведь плашмя...

— Так ведь обоих...

— Навались!

— Задние, мать вашу, чего прете, подавите же!

— Аи, болюшки, до кишок проткнул, выродок!..

Лишь когда начало смеркаться, учения прекратились. Построившись в колонну, людины потянулись в Куяб, где их ждало обильное угощение.

* * *

Столица Хазарского каганата. Итиль. Покои бека

Он стоял на коленях. Он — Кукша, Отец Горечи! Тот, кого боялись сотни, нет, тысячи славян. Он стоял на коленях и не смел заговорить первым, не смел даже поднять глаз. Проситель! Он, Кукша, — проситель! А эта жирная свинья развалилась на троне и грызла бараний мосол, обливаясь жиром и отирая пухлые губы рукавом прекрасного шелкового халата. Рядом с беком стоял одноглазый старик с жестоким лицом — Силкер-тархан.

Кукша пришел в Каганат с малой свитой, человек в пятьдесят. Но дары, что принес он беку, были вовсе не малыми. Эти дары могли бы быть еще больше, если бы Аппах — знатный хазарский воин, предавший бека [40] , — не отправился к праотцам. Но и без него даров было довольно — пять возов драгоценных мехов. Уж Кукша-то знал, что за них можно скупить пол-Итиля.

Бек прекрасно знал, за чем Кукша явился, потому что сперва, как и подобает знатному гостю, тот выслал гонца, который передал такие слова:

— Величайший бек, чье имя свято, а слава неувядаема, позволь тому, кто держит в повиновении Полянские земли, прийти к тебе с просьбой, позволь стать твоим нукером, провести твои доблестные войска по топям и неудобям...

Гонец долго заливался соловьем, бек же сказал лишь одно:

— Пусть придет.

И вот Кукша на коленях...

Бек отхлебнул вина из золотого кубка, усыпанного драгоценными камнями, и проговорил:

— Твой человек сказал, что ты держишь в повиновении славян, так ли это?

У ног бека стоял на коленях Ловкач, то и дело подобострастно заглядывал в глаза Величайшему. Ловкач перевел.

— Скажи ему, что это так, — обратился к толмачу Кукша.

— Зачем ты пришел ко мне? — протараторил Ловкач.

— Выразить свою любовь и почтительность, о Величайший из беков.

— Все выражают нам любовь и почтительность, — усмехнулся бек, — а потом просят и просят. О чем хочешь просить ты?

Бек хлопнул в ладоши, и два рослых воина встали за спиной Кукши. Один из них накинул ремень на его шею.

— Говори правду, — приказал бек через Ловкача, — иначе он тебя удавит.

Лоб Кукши покрылся испариной.

— Мы будем друг другу полезны, — прохрипел Кукша, — я проведу твои войска, ты почти не встретишь сопротивления и возьмешь, что захочешь. А когда ты прокатишься по Полянским землям, сметая все на своем пути, словно пожар, бушующий в степи, я устрою так, что поляне не станут бунтовать против тебя. Сделай меня своим наместником, ты не пожалеешь об этом.

— Отпусти его, он говорит правду, — приказал бек, усмехнувшись, и Кукша вздохнул свободно. — Как ты сделаешь это?

— Я Отец Горечи, — проговорил Кукша, — я повелеваю лютичами, они есть в каждом селении. Они откроют ворота весей и впустят твоих воинов.

Одноглазый старик склонился к уху бека и что-то зашептал.

— Мой верный полководец говорит, что братство лютичей очень сильно в Полянских землях. Это так?

— Твой полководец сказал верно.

— Ты сказал, что мои войска почти не встретят сопротивления. Почему — почти?

— Нам будет противостоять куябский колдун.

— Как его имя?

— Степан.

— Я не боюсь колдунов, — засмеялся бек, — шаманы окурят моих воинов священными дымами, и злые чары не повредят им.

— Всем известна сила твоих шаманов.

— Хорошо, — проговорил бек, — если сделаешь, как сказал, будешь моим наместником, ты ведь за этим пришел.

— Благодарю, о Величайший, я не подведу тебя, — проговорил Кукша, почтительно кланяясь. Поклон сокрыл взгляд, полный гнева и ненависти.

Примерно через год после ранее описанных событий. Полянские земли. Весна

Аппах — один из «сынов тархана», знатный, закаленный в боях воин — не боялся смерти. Смерть — лишь дверь в вечность. Сколько раз он заглядывал в нее, оставаясь на пороге? Вот и сейчас жизнь его висела на волоске.

Он был один уже много дней. Выжить одиночке, да еще и чужаку, в Полянских землях непросто, но он выжил. Судьба подшутила над Аппахом. Ненавидел бека, погубившего любимую, жил мечтами о мести, а вышло так, что его, словно жертвенную овцу, повезли к Величайшему на заклание. Тот, кому служил, предал его! Теперь у Аппаха два врага — Отец Горечи и бек хазарский, да сожрут их печень белые черви.