Онлайн книга «Джим Моррисон после смерти»
|
– И мне надо сквозь это пройти? – Если ты не намерен остаться здесь, в переходном шлюзе. Только предупреждаю: здесь тебе будет не очень уютно. Еды нет, выпить нет, клаустрофобия разовьётся, пойдут обиды – в общем, полный набор огорчительных ощущений, от которых страдают земляне, когда им кажется, будто им не уделяют внимания. – Ладно, ладно, я все уяснил. – Ладно, ладно, ты неё уяснил. Джим уже понял, что ему ни за что не побить этого гелийного попугая, в смысле, кто кого переболтает, так что он осторожно направился прямо к мембране и попробовал заглянуть сквозь перламутровую завесу. Он пока не решился к ней прикоснуться, но, судя по виду, она была чуточку влажной. – И что? Так вот прямо пройти насквозь? – Ага, так вот прямо пройти насквозь. – Как-то отдаёт фрейдизмом, тебе не кажется? – Как-то отдаёт фрейдизмом, тебе не кажется? Джим решил изменить тактику. Он заорал по возможности громче: – Эй, Долгоиграющий Роберт, ты тут? Мембрана затрепетала, пошла лёгкой рябью, и на ней появились губы – то есть трёхмерное изображение губ, такой подвижный рельеф больше фута в ширину. И эти губы выкрикнули ему прямо в лицо: – Эй, Джим Моррисом, ты тут? В шлюзе заметно похолодало, запах кислоты стал сильнее. Похоже, выбора не оставалось. Хотя Джиму ужасно хотелось проверить, что будут делать пришельцы, если он станет и дальше кобениться. Он ощущал себя подопытным кроликом Берреса Скиннера [18] , вернее, подопытной крысой Берреса Скиннера, но без стимуляции центров удовольствия. А вот прямой корковый шок вполне мог быть следующим пунктом программы. А то и что-нибудь похуже. Джим уже сообразил, что, как бы он ни выкручивался, всё равно будет так, как хотят пришельцы. Губы на мембране сексапильно надулись. – Все правильно, котик. Всё будет так, как нам хочется. В шлюзе стало уже по-настоящему холодно. Похоже, у Джима действительно не было выбора. Если, конечно, ему не хочется превратиться в кулинарный полуфабрикат быстрой заморозки. – Ладно, вы победили. Я иду. Губы растянулись в счастливой улыбке. – Ладно, мы победили. Ты идёшь. Джим нерешительно переступил с ноги на ногу. – Только… – Только что? – Уберите губы. – Тебе не нравятся губы. – В рот я не полезу. Даже в изображение рта. – А почему? Потому что ассоциируется с вашим земным минетом? – Вы что, мои мысли читаете? – Конечно, читаем. Губы пропали. Джим приложил ладонь к подрагивающей мембране, но тут же отдёрнул руку, получив неслабый удар электричеством. – Черт! Ему снова ответили голосом Микки-Мауса, и теперь в нём явственно слышалось презрение. – Неужели тебя остановит слабенький удар током? – Да пошли вы все в жопу. – Джим яростно ткнул рукой в мембрану, так что рука погрузилась туда чуть ли не по плечо. Он почувствовал лёгкое сопротивление, но только в самом начале. А потом его буквально втянуло внутрь – засосало с влажным причмокиванием страстного поцелуя. Ему на миг стало страшно, когда вещество, из которого состояла мембрана, облепило его всего, но уже в следующую секунду он прошёл эту мембрану насквозь… и вновь оказался в головокружительной темноте. Тут он совсем уже разъярился: – Эй, погодите минуточку. Под потолком зажглась лампа. Свет был белым и ярким, но это был самый обыкновенный свет, и его источник в отличие от прошлого был вполне очевидным. Впрочем, у Джима не было времени разбираться с источниками света. В самом центре белого луча стоял пришелец – первый пришелец Джима. Росточком не больше трёх футов. С серой кожей. Хрупкого, худосочного телосложения. Такой эмбрион с непомерно длинными ручками. На них – по три пальца. Большая лысая голова без ушей и лишь с приблизительно обозначенным носом и ртом. Зато глаза – просто огромные, без зрачков и радужной оболочки, такие мудрые, древние, как у гигантского суперразумного мегагуппи, далёкого от мирской суеты. Классическое воплощение инопланетного зла, похищающего землян дли своих грязных целей, порождение массовой паранойи, сомнительных видеосъемок, поддельных открытий и сенсационных публикаций в жёлтой прессе – серый пришелец, «злой дядя» из НЛОшного фольклора. По крайней мере теперь Джим знал, с чем имеет дело. Разумеется, если это не очередной прикол юморных пришельцев. Пришелец держал в трёхпалой руке крошечную бутылочку с какой-то сине-зелёной жидкостью. – Хочешь выпить, дружище? Слава богу, голос пришельца был совсем не похож на противный гелийный скрип. Он говорил густым басом, совсем не вязавшимся с его тщедушным сложением и мелким росточком, но Джим благоразумно удержался от комментариев. – Чего?! – Тебе предлагают выпить, малыш. Неужели не хочешь? Да ты ж только этим и мучился всю дорогу от Дока Холлидея. – Ничего я не мучился. Конечно, я бы не отказался выпить, НО… – Насколько мы знаем, малыш, ты был законченным алконавтом. Джима ужасно раздражало, что этот заморыш чуть выше плинтуса говорит таким мощным раскатистым басом. – Тогда – это тогда, а теперь – это теперь. – Ты хочешь сказать, что не был пьян в зюзю у Дока Холлидея в городке? И на оргии до этого? Джиму очень не нравилось направление, которое принимала беседа. – А у вас тут что? Межпланетный реабилитационный центр для лиц, страдающих хроническим алкоголизмом? Лицо у пришельца оставалось невозмутимым, но в голосе явственно слышалась обида: – Слушай, дружище, я всего лишь хотел предложить тебе выпить. – Он приподнял бутылек. – Будешь пить или нет? Это хорошая штука. Честное слово. Выпьешь – звезды увидишь. Джим рассмеялся: – Ладно, какого чёрта. Пришелец всего лишь предлагал ему выпить. Вроде как культурный, радушный хозяин встречает гостя. Пусть даже лицо у хозяина напоминает яйцо цвета молодого гриба. Джим взял бутылек и осушил его одним глотком, как лесоруб свою первую рюмку после тяжёлого трудового дня. И вправду, хорошая штука. В голову ударило сразу. Джим увидел не только звезды, но ещё и планеты с кольцами и яркие солнца. Ощущение было, что голова оторвалась от тела и парит в воздухе сама по себе, причём череп раскрылся и приподнялся, как крышка мусорной корзины с педалью, чтобы спять с мозга давление. Горло обожгло, как огнём, желудок скрутило. Джим согнулся пополам. Убеждённый сторонник виски с пивом, Джим не особо любил коктейли. Коктейли – это для дам типа Дороти Паркер. Однако он достаточно разбирался в спиртных напитках, чтобы понять: то, что он сейчас выпил, было классическим джином с мартини, но доведённым до трансцендентального совершенства. Вот только крепость была явно завышена – не всякая наркота даст такие приходы. |