Онлайн книга «На пути Орды»
|
– Где ж он был закопан-то? – А прямо под кроватью невесты! Трувор-то этот, конунг варяжский, умом ехиден был зело, ну, стало быть, и схоронил приданое прямо под ложем своей страшной на вид дочки, – какой жених, дескать, к ней в постель сунется? Близко не подойдет! – Понятно. – Ну вот Перхач-то как клад добыл, так все свое хозяйство, дом, – тут, в Берестихе, – бросил, даже продавать не стал. Двинул с семьей сразу в Новгород и там купцом знатным сделался. Ему клад на пользу пошел! Но он и нашел его, скажу тебе, не случайно: мужик головастый, Перхач, просто мудрец! И работящий, – в руках все горело! А наши все, конечно, от зависти с ума-то и посходили. У нас ведь люди остолоп на остолопе, а в душе оглоеды, прости Господи, живоглоты. Окрылились с находки той, весь холм перекопали, думали, что и для них Трувор чего приберег. Ну, для всех, – вспомнив, Афанасич рассмеялся. – Клад для каждого. У вас ведь тоже такое было, когда люди с ума посходили и строить начали, этого… Забыл! – Коммунизм! – Так же вот наши. Клада уж нет давно, а они еще три лета там рылись, кумнизм свой искали… – Но ничего не нашли, конечно? – Конечно! Клад ведь один бывает, не для всех! Так вот место там – как раз то, что надо. Все его знают, – именно то самое место, где Перхач нашел. Точно знают, вот оно! И никто там копать не будет: последний сумасшедший, дед Улов, – и то уж три года, как рыться там бросил! – Понятно. А если там татары встанут либо вообще чужие какие? – Нечего там им делать. Безлюдье. Грабить некого. Ничего там нет. Ни выпасов, ни покосов, ни бортей, – ничего. Речка была, да сейчас ручей почти, – пересохла. Только ландыши собирать да комаров кормить. Холм бурьяном зарос, остатки каменных стен кой-где на верхушке. Три креста – глыбы каменные внизу. Литва, поди, в древности поставила. Вообще место недобрым считается. – Годится. Кого бы туда послать? – А когда послать-то собираешься? – Прямо сейчас, конечно. – Пошли моего Сеньку. Сейчас поскачет, завтра часа в три пополудни вернется. Он не сплохует. И клад зароет, и… – Что «и»? – И нас зароет, – кивнул Афанасич, склонив голову. – Когда вернется… – А вот это ты брось! – одернул старика Аверьянов. – Знаешь, чего мы с тобой будем завтра в это время делать? – Что? – спросил старик, не утирая вдруг проступивших слез. – Петь с тобой будем! Плясать будем! – Нет, Коля, нет… Все головы сложим завтра к полудню… – Не убежден! – Сенька б остался хотя бы в живых… – А можно, я тоже останусь? – Аверьянов обнял старика за плечи и подмигнул. – Можно, – кивнул Афанасич. – Тебе можно. – С вами. Со всеми! – встряхнул Коля деда. – С одним Сенькой мне скучно будет. Ты ж мне в отцы, Афанасич, годишься, а мне тебя ж и утешать приходится! Сие ли, старче, не западло есмь?! Ну, или как там это по-вашему: «забздеши-психоваши-главу потеряши»?.. Жизнь только начинается, Афанасич, – уж ты поверь мне! * * * Едва забрезжил рассвет, как трое разведчиков, мокрые от росы и слегка вздрагивающие от холода утреннего тумана, были введены охраной в шатер Чунгулая. Темник уже не спал. – Они уходят? – Нет, мой повелитель. Ворота села еще закрыты. – Вы слышали что-нибудь? – Нет. Ни криков, ни скрипа нагружаемых телег, ни рева скота – ничего. – Деревня спит мертвым сном? – Нет, повелитель! Около четырех десятков мужчин и три десятка женщин работают в поле, со стороны заката от села… – Что они делают в поле в ночную пору? – Они роют могилы, мой повелитель… – А женщины вяжут кресты из стволов, которые им доставляют другие мужчины из леса… – Большие кресты? – В рост воина. – Мы думаем, что они готовят себе кладбище, разгадав твои планы, мой повелитель… – Боюсь, хитрый Афар, ты принимаешь желаемое за действительное, – ехидно хмыкнул Чунгулай. – На них сейчас можно внезапно напасть? – Не думаю. За полем следят часовые. Даже Илим не смог незаметно подкрасться к ним ближе полутора полетов стрелы. – Его обнаружили? – Да. Заметили. Стали стрелять стрелами, которые летят вдвое дальше, чем стрелы из лука. Очень короткие стрелы. Илим еле успел скатиться в овражек и скрыться. – Хорошо. Продолжать наблюдение. Я подожду, пока не встанет солнце… Чунгулай кивнул подбородком в сторону входа в шатер. Разведчики, не спуская с темника глаз, тут же выползли спиной вперед из его шатра. Телохранители поправили складки грубой холщины на потревоженном пологе входа. * * * Урок географии шел полным ходом. – Слушай… – Катя склонилась к Алеше. – А сегодня, мать мне сказала, опять в райцентре распродажа, – обувь, босоножки и некондиция. – Чего? – не понял Алексей. – Некондиция? Ну, одна туфля с каблуком, а другая синяя… – Как это? – Шучу, конечно. Уцененка, одним словом. Весь педсостав в полном составе в райцентр смигрировал, за лаптями, а Галину опять оставили за всех уроки вести, – в наказание, что она во время прошлой распродажи все бросила и тоже поехала. Так что можно сегодня снова попробовать пораньше сорваться… – Да не надо! – сморщился Алексей. – В школу приходить надо учиться, а не уроки срывать. – А ты чего-нибудь взял с собой, – клад копать? – Лопату саперную и миноискатель у Филина выпросил, ксерокс карты. Это все в машине оставил. А еще компас взял на всякий случай. – Покажи! – Ты что, компаса не видела? У тебя ж свой должен быть. Галина прошлый раз сказала, чтоб каждый компас принес. Практическое занятие какое-то она сегодня затеяла. – А я компаса не принесла. – Задняя парта! Аверьянов, Бокова! Я вас рассажу сейчас! Ну-ка, пишем! – Да мы уже написали все, Галина Ивановна! – Так я проверю ж потом! …Вот. Как вы знаете, если летом падают осадки… выпадают осадки… в виде дождя… ну, просто дождь идет, реже в виде града… то становится холоднее. Зимой же… осадки… Аверьянов, спрячь сейчас же компас! – А что он? Он мне не мешает. – Зато мне он мешает. Ты его все время крутишь в руках и отвлекаешься. Отложи его. Он сегодня нам не нужен. Мы будем изучать его в пятницу. – А зачем же вы сказали, чтоб все сегодня принесли? – Мало ли что я сказала. Вот сейчас вместо того, чтобы объяснять вам новое, я, как видите, теряю время на пререкания с Аверьяновым. Здесь не то что сорока пяти минут, здесь двух часов не хватит, чтобы все пройти, что положено по программе… Вот. Сейчас мы потравили, то есть не потравили, а потратили целых пять минут, нет, вот пожалуйста… Что такое? Остановились… |