Онлайн книга «Казаки-разбойники»
|
На том и порешили, но договорились, что хоть малые ножи, но должны сохранить при себе, коль такое дело подворачивается. Бочонок вина и много еды развеселили матросов. Лунная ночь была теплой и тихой. Море дышало миром и благодатью. Ураган пронесся, и теперь можно будет спокойно бороздить воды в поисках лучшей добычи. Ближе к полуночи многие матросы захмелели и повалились спать прямо на палубе. Заснули и казаки. Лишь несколько вахтенных да рулевой бодрствовали. А ранним утром казаков разбудил громкий голос капитана. Вокруг них стояли вполне трезвые вооруженные мушкетами матросы из тех, кто безоговорочно поддержал капитана. – Вы что, ребята? – бросил в их сторону Яким, вскочил и тут же сел после крепкого тычка прикладом. – Вы нарушили мои приказы, – говорил капитан с приторной улыбкой. – Вы оказали сопротивление капитану на борту! За это вам полагается виселица! А пока посидите в трюме до суда. Французов, которые выступали против меня, запереть отдельно! Их не более десяти найдется, и не только те, кто был на берегу. Я знаю этих бунтовщиков! – Капитан, мы не нарушали договора! – крикнул возмущенно Назар. – Заткни пасть, если не хочешь первым ощутить крепость петли на шее. Увести бунтовщиков проклятых! – В договоре нет пункта об убийстве мирных людей! – продолжал вопить Назар, уже потерявший надежду уговорить капитана. Казаков обыскали, выбросили на палубу ножи, затолкали в трюм и решетку задвинули засовом. И еще прикрыли парусиной. – Вот гнида! Воздуха совсем лишил нас! – вскричал Терешко. – Говорил я вам, что надо было вечером дело делать! Ему никто не ответил. Все были сильно обеспокоены и возбуждены. Темное помещение трюма воняло всеми отвратительными запахами уже давно плавающего судна. Было душно уже сейчас, а что будет в полдень, когда солнце начнет палить нещадно? Когда глаза привыкли к темноте, казаки огляделись. А Лука вдруг с таинственным видом зашептал: – Казаки, это же тот самый трюм, где мы запрятали оружие. Оно ведь и сейчас здесь. Вот нам и шанс! – А ведь верно! – воскликнул Макей и воровато оглянулся на люк в потолке. – Так в мушкетах и пистолетах нет ни пороха, ни пуль, – заметил Губа. – Я сам зарядил несколько пистолетов, когда прятал, – ответил Лука шепотом, словно его мог кто-то понять там, наверху. – Не может быть! – Терешко даже охнул от волнения. – Не очень-то радуйтесь, ребята, – охладил пыл Макей. – Порох наверняка в этом месте будет сырым. Ничего не выйдет у нас. – Еще как выйдет, Макей! – ответил Лука. – Порох мы подсушим и зарядим снова. Это можно сделать. Беремся за дело, казаки! Только тихо. Двое работают, а остальные разговаривают, но погромче. Лучше ссориться. Нас никто все равно не поймет, а шум заглушит нашу возню. Эх, жаль, что ножи у нас отобрали! – посетовал Лука. – Я сохранил свой, – сказал Савко, вытащил нож и показал его, хотя мало кто мог его различить. – Молодец, Савко! Теперь можно рассчитывать на успех, – и Лука начал намеренно громко ругаться. Первую доску удалось оторвать лишь к полудню. Остальные пошли веселее. Но дышать в трюме было нечем. Духота туманила головы, в горле все пересохло, особенно после вчерашней выпивки. – Эй, кто там! – постучал кулаком в потолок Лука. – Дайте хоть воды попить! Ему никто не ответил, но звук шагов и голоса на палубе слышались. – Вот суки! Жаждой сморить намерены нас! – выругался Терешко. – Придется терпеть, – просипел Лука. – Мы только два мушкета добыли, и те заржавели. Почистить хоть сверху надо, а то не признают за настоящие. – Верно, – заметил Яким Штаны. – Хоть и незаряженные, а все угроза. Никто не заподозрит, что они без зарядов. Ближе к вечеру добыли почти все мушкеты и восемь пистолетов. Три из них оказались заряженными. Лука старательно пыхтел над ними. Он шомполом ковырял пыжи, вытаскивал их, потом достал пулю, снова пыж и осторожно высыпал порох на тряпочку. – Сырой, – убитым тоном произнес он. – Постараемся высушить. Может, сгодится, а пока надо почистить и проверить кремни и курки. Давайте, казаки. Пистолеты осторожно чистили, терли, взводили курки, щелкали ими и радовались, видя искры, сыпавшиеся из-под кремня. Темнело быстро, но в трюме этого заметно не было. Казаки изнывали от жажды. Назар уже несколько раз стучал обломком доски в потолок, кричал, молил. И дождался. Голос матроса проговорил, с издевкой, но обратил внимание: – Это ты, Кардинал? Чего тебе? – Брось издеваться, Сабен! Ты что, не человек? Открой парусину! Тут дышать нечем! И принеси хоть малость воды. Трое тут уже без сознания! Поторопись! – Ладно! Пойду спрошу у капитана. Разрешит, так я с удовольствием! Послышался шум, парусина отдернулась. Все бросились к люку и жадно втягивали живительный поток свежего воздуха. – Стойте, хлопцы! – Лука наклонился к Назару. – Он сейчас вернется. Может, откроем люк. Тогда можно будет втащить его сюда, а самим выскочить и попытаться захватить их врасплох! – Здорово сказано, Лука! Поспешим! – Назар огляделся по сторонам. В густых сумерках вечера Лука шепотом приказал самым грузным и неповоротливым, а это были Макей и Губа, стать у люка в наклоне. Сам Лука и Максим, как самые ловкие и знающие язык французов, с пистолетами стали на их спины и затаились, приноравливаясь руками к краю люка. Минут через десять пришел Сабен. Он что-то мурлыкал под нос, остановился перед люком, спросил: – Вы отживели, ребята? Я должен вас обрадовать. Капитан разрешил дать вам ведро воды. Только не разлейте. Там не так много этой самой воды, хи-хи! Он отодвинул засов, поднял крышку и стал опускать ведро, почти лежа на палубе. Лука одной рукой схватил ведро, другой уцепился за кисть француза и с силой дернул вниз. – Вы что, реб… – докричать ему не дали. Удар прикладом по голове оборвал фразу. Послышался голос с палубы: – Эй, Сабен, что там у тебя? Лука и Максим уже были на палубе, лежали, прислушиваясь, сжимая в руках пистолеты. А Назар с кряхтением ответил, стараясь получше скопировать Сабена: – Ведро уронил, проклятье! – Ну и хорошо! Пусть лижут пол эти крысы! Закрывай и топай к нам. Лука с Максимом уже пробирались на голос, а сзади слышался шум, это вылезали остальные казаки. В свете фонаря на палубе сидели два матроса и играли в кости. У фок-мачты полулежал их приятель, а из трюма на баке доносились голоса запертых матросов. Лука с Максимом встали с пистолетами в руках, и Лука сказал тихо: – Хотите жить – лучше молчите! |