Онлайн книга «Казаки-разбойники»
|
Он лежал и думал. Как добыть столько оружия? Оно ведь будет использовано против них же и других поселенцев. Но и выбраться из деревни он не мог. Знал, что мальчишки постоянно следят за ним и донесут о любой попытке побега. На другой день Лука получил досочку, и молодой индеец-толмач сказал: – Рисовать слово белый человек. Я нести твой люди, получать мушкет. Лука понял, что от него требуется. Вздохнул, взял острую палочку, обмакнул в горшочек с краской и задумался. Что же писать? Да и пишет-то он с трудом. Индеец напряженно следил за ним. Следил и молчал. Наконец Лука приступил к письму. С трудом, но все же справился с этим непривычным делом. Он написал: «Я в плену у индейцев. Они требуют за меня десять мушкетов, пули и порох. Я не знаю, где нахожусь. Смотрите сами, как поступить. Лука». Индеец внимательно смотрел за тем, как старательно Лука чертил буквы. Он взял дощечку, просмотрел ее, словно умел читать, потом глянул на Луку, спросил: – Рисовать верно? – Конечно! Что мне остается? Неси в усадьбу. Пусть сами решают, что делать, – ответил Лука, а в сердце защемило. Было неуютно и страшновато. Индеец ушел, захватив дощечку. Луке оставалось теперь только ждать. Рука подживала, он уже мог свободно шевелить пальцами. Опухоль почти исчезла. А шаман продолжал смазывать и перевязывать руку, поить отваром и порошком, который уже не лез в горло, но так хорошо помог против лихорадки. Лука свободно бродил по деревне, но сзади обязательно маячили мальчишки с легкими дротиками в руках и луками за спинами. От этих сторожей никуда не скроешься. К тому же они прекрасно знали местность, а у него было лишь смутное представление о ней. Правда, он заметил на юге вершину вулкана и по ней приблизительно определил свое местонахождение. Проходили дни в томительном ожидании. И вдруг в деревне послышались голоса, явно не обычного характера. Судя по возбуждению, здесь ожидали скорого прибытия гостей. Лука вышел встретить прибывающих в деревню гостей. Они показались на тропе в окружении толпы местных индейцев, а на околице их встречали старейшины и вождь. Лука всматривался в лица прибывших и с волнением ожидал, что это может значить для него. Но о нем, казалось, все позабыли. Он огляделся и с сожалением убедился, что один сторож все же остался. Он проследил, как гости проследовали к большому дому, остановились у порога, обменялись подарками, выкурили трубку и уселись полукругом для беседы. Лука все же не смог приблизиться к беседующим. Воин преградил ему путь. За час до заката пришел толмач и повел Луку к большому дому. Они не обменялись ни единым словом, и Луке показалось, что ему что-то угрожает. В голове мелькали отрывочные мысли, губы шептали молитву за молитвой, но страх в сердце не проходил. Он сжимал его, заставлял покрываться потом тело, замирало что-то в груди. Перед домом сидели старейшины и несколько гостей. Горел костерок с душистыми веточками в нем, от которых шел приятный аромат. Москиты вились рядом, их отгоняли ветками и листьями. Все курили трубки и молча глядели на приближающегося белого человека. Лука слегка поклонился, делая усилия, чтобы не выказать страха и волнения. И, подняв голову, вдруг остолбенел от неожиданности. Сердце заколотилось так сильно, что перехватило дыхание. На него глядела своими синими глазами индианка Катуари. Он смотрел на нее и не мог отвести взгляд. Потом, словно опомнившись, поклонился именно ей, но говорить поостерегся. Ждал, что будет дальше. Вождь заговорил, его слушали внимательно, а Катуари, глянув на Луку, перевела бесстрастным тоном: – Вождь спрашивает, белый человек, ты узнать я? – Да, да, мадемуазель! – заторопился Лука и покраснел. – Как можно не узнать такую девушку? – Я мадемуазель нет, Лука. Я мадам. – Прощу простить, мадам! Я не думал, что вы… замужем. Она отвернулась от него и говорила некоторое время с вождем. Потом обернулась и спросила спокойно: – Ты жить здесь? Рядом? Ее французский показался Луке немного лучше, чем раньше, на Доминике. – Да, мадам. Мы купили землю и расчищаем ее для посадок. – Купить у кого? – У властей, мадам. В городе. – Это наша земля. Продавать только мы. – Я понимаю, но простите, мадам. Так узаконили французы. Мы должны подчиняться их законам. – Я помнить, Лука. Ты француз нет, забыть я. Она долго беседовала со старейшинами, потом обратилась к Луке: – Ты чертил буква. Ответ пришел? Что ты думать? – Думаю, что мои друзья закупят оружие и скоро его пришлют. – Хорошо, Лука. Быть ждать. – Вы не собираетесь напасть на усадьбы? – осмелился спросить Лука. – Мы война хотеть нет. Француз хотеть война. Мы хотеть защита свой земля! При этих словах лицо Катуари показалось Луке злым, твердым и решительным. – Мне это понятно, мадам, – торопливо ответил Лука. – Моя земля так же захвачена врагами, и ее у нас постоянно отнимают. Но что я могу сделать для вашего народа? Он слишком слаб против французов. Они не дадут вам жить на своей земле. Таковы законы белого человека, мадам. Она пристально вглядывалась в его лицо, словно пыталась проникнуть в самые сокровенные мысли. Потом спросила жестко: – Ты хотеть мы покорность? – Мне трудно теперь советовать, мадам. Я сам пленник. Но думаю, что вам ничто не поможет. Смирение лишь продлит ваше существование. Французам нужны земли и рабы. Или вы подчинитесь, или они вас уничтожат. – А ты? – спросила индианка с каким-то странным оттенком в голосе. – Я готов жить с вами на правах соседей. Я не питаю к вам ничего плохого, но вы не сможете принять условия французов. Их жизнь далека от вашей, и ужиться будет невозможно. – Ты француз помогать? – Нет, мадам, но и вредить вам у меня желания нет. Я хотел бы быть с вами в дружбе. – Я вера ты. И ты быть свобода. Когда мушкет быть мы. Лука понял, что аудиенция закончена. Он поклонился и удалился со смутным предчувствием чего-то необычного и томительного одновременно. Гости пробыли в деревне еще два дня. Лука так и не понял, для чего они приходили. В день их ухода Лука наблюдал за сборами в дорогу, потом, определив, что индианка не появляется, направился к своей хижине и ощутил чей-то пытливый взгляд. Он быстро обернулся и успел заметить, как Катуари отвернулась, явно не желая, чтобы Лука заметил ее движение и взгляд. «Почему она так резко отвернулась? – подумал он, и сердце его тревожно забилось. – Что может означать это?» |