Книга Каменный великан, страница 67 – Джеймс Блэйлок

– Не поделитесь шуткой? – с улыбкой спросила Лета.

– Я просто подумал, что у нас все получилось. Теперь нам ничто не угрожает.

Девушка пристально посмотрела на него, а потом огляделась по сторонам:

– Вы хотите добраться до другого берега?

– Вовсе нет, – сказал Эскаргот и широко ухмыльнулся, когда Лета заметила субмарину, покачивавшуюся на волнах, подобно бегемоту. У нее округлились глаза. Эскаргот ухмыльнулся еще шире, а потом с трудом расслабил лицевые мышцы, чтобы не выглядеть совсем уж глупо. Однако он едва сдерживал свои чувства. Много недель назад он представлял, как отыщет Лету в Городе-на-Побережье, незаметно подойдет к ней сзади и похлопает по плечу. Конечно, подобная сцена доставила бы ему удовольствие, но оно не шло ни в какое сравнение с наслаждением, которое он испытывал сейчас. Жалкий и несчастный Эскаргот, снискавший благосклонность Леты в Твомбли, не только непостижимым образом добрался до далекой экзотической страны, но и появился, подобно призраку, в темном дубовом лесу и спас девушку: перехитрил две дюжины эльфов, вырвал ее из лап гнома и увез на удивительную субмарину. Все это доставляло ему глубочайшее удовлетворение.

Лета казалась худой и измученной, хотя со впалыми щеками и выступающими скулами, приобретенными за месяцы суматошной кочевой жизни, она казалась еще красивее. Впрочем, такая красота немножко пугала. Лета холодно и подозрительно смотрела на него. Он опять улыбнулся, но не дождался ответной улыбки. Шлюпка ударилась о корпус субмарины так неожиданно, что он чуть не свалился в воду. Однако Эскаргот не обратил на это внимания и так неловко разворачивал и привязывал шлюпку к субмарине, что их едва не снесло течением вниз по реке, прежде чем он закончил.

Лета больше ни разу не улыбнулась. Она сидела в глубоком раздумье, и Эскаргот на миг испугался, что она откажется подняться на борт субмарины. Коли так, он пропал. Он же не мог приказывать девушке, верно? Но с какой стати ей отказываться? Он победил гоблинов, перехитрил эльфов, истрепал нервы очень опасному гному – и все ради нее. Ну, положим, не совсем так. Отчасти он сделал это ради себя – но ведь сделал же, и она оценит это, конечно. Эскаргот начал говорить, но слова, казалось, столкнулись и застряли у него в горле, и он хрипло заквакал, как больная ангиной лягушка.

Однако Лета поднялась за ним по лестнице, посмотрела, как он убирает на место шлюпку, а потом спустилась по сходному трапу, изумленно разглядывая кристаллы огненного кварца и резной фриз под потолком. Она заглянула в штурманскую рубку и восхищенно ахнула при виде пронизанной солнцем воды за окнами и стаи речных кальмаров, которым как раз случилось в дикой спешке проплывать мимо. Лета повернулась к Эскарготу, указывая на них пальцем. «Спасибо вам, кальмары», – подумал он и обвел кругом рукой, словно спрашивая: «Ну, как вам это нравится?» Но на самом деле он ничего не сказал, поскольку Лета опять нахмурилась и посмотрела на него искоса, – наверное, так капитан Эплбай порой смотрел на юного Богги, когда подозревал маленького эльфа в намерении набедокурить.

– Я опущусь поглубже, если вы не возражаете, – сказал Эскаргот, тяжело садясь в кресло штурмана. – Я бы предпочел, чтобы эльфы не знали, что я здесь. Чем меньше людей знает о моем присутствии, тем лучше. – Он остался доволен собой: слова прозвучали достаточно таинственно. И он не хвастался, но говорил правду.

– Конечно, – сказала Лета, подходя поближе к окну. – И все же что вы затеваете?

– Затеваю! – вскричал пораженный Эскаргот. – Я ничего не затеваю. Правда. Я единственно хочу… хочу… – Тут он запнулся, не в силах в двух словах объяснить, что именно он хочет. Он покраснел, но Лета не смотрела на него, так что это не имело особого значения. – Вы знаете, гном украл мои шарики.

– Шарики? – Она недоуменно посмотрела на него.

– Вот именно. Вы помните мои шарики. В кожаном мешочке. Я показывал их вам в таверне Стоувера. Выяснилось, что они волшебные и что гном собирается использовать их для… – Тут Эскарготу в голову пришла ужасная мысль. Возможно – просто возможно, – это вовсе не Лета. Или все-таки Лета? Она находилась на солнце – верно ведь? – и не могла превратиться в ведьму под воздействием солнечных лучей. Но теория о тумане, темноте и солнечном свете на самом деле являлась всего лишь предположением. Что если он попался в какую-то ловушку? Что если это не Лета, а старуха? В тот памятный вечер на лугу он не сумел отличить одну от другой. Эскаргот порылся в кармане куртки и вытащил амулет правды – небрежно, словно он вынимает карманные часы или трубку. Он не хотел прятать камень, но и не хотел привлекать к нему внимания. Он широко улыбнулся девушке и снова заговорил.

– Что это такое? – внезапно перебила она его.

– Амулет правды, – неожиданно для себя сказал Эскаргот, не успев прикусить язык.

– Амулет правды? А зачем?

– Я боюсь, что вы можете оказаться ведьмой.

– А почему вы боитесь этого? – спросила она, едва заметно усмехаясь.

– Она пугает меня до беспамятства, вот почему. Я здесь принимаю позу героя, изображаю доблестного капитана субмарины, но на самом деле я все время невероятным усилием воли заставлял себя идти вперед, уговаривал себя продолжать путь вверх по реке.

– Зачем? Чтобы вернуть шарики?

– Н-нет… – проговорил Эскаргот, изо всех сил стараясь придержать язык. – Я надеялся, что вы… то есть я вас… Я хочу сказать…

– Что? – Теперь она улыбалась. – Вы не можете убрать амулет правды?

– Конечно, с превеликим удовольствием! – вскричал Эскаргот, заталкивая камень обратно в мешочек. Он осознал, что обливается потом и совершенно не представляет, как продолжать разговор. Он подождал, когда заговорит Лета.

– Однажды я видела такой. Гномы в Городе-на-Побережье продавали амулеты правды, очень дешево. Они не пользовались спросом. Они умные, но опасные. Фокус в том, что вы только задаете вопросы, когда вынимаете камень. Вы никогда не высказываетесь утвердительно – если, конечно, у вас нет какой-то особой причины принуждать самого себя говорить правду. Они оскорбляют человеческое достоинство, вы не находите?

– Как это? Я совершенно не хотел вас обидеть. Просто с этим гномом нужно держать ухо востро. А старая леди? Мне кажется, что она еще хуже гнома.

Лета слегка содрогнулась, словно вспомнив о чем-то неприятном. Внезапно она пришла в раздражение и сурово посмотрела на Эскаргота:

– Вы проделали путь вверх по реке за мной?

Эскаргот болезненно сморщился, но кивнул, чувствуя себя как мальчишка, которого застукали крадущимся к засеянному арбузами полю с большим ножом в руке.

– Я вам признательна, – сказала Лета. – Правда. Вы поступили по-рыцарски. Но боюсь, вы на многое рассчитывали, – я права?

Он пожал плечами.

– Что вы собирались сделать? Отвезти меня в безопасный порт, поцеловать мне руку и попрощаться со мной?

– Что-то в этом роде, – промямлил он, – полагаю.