Онлайн книга «Победитель»
|
— Верно. Именно так решено. — И кто же, интересно знать, эту филькину грамоту размалевывал? — спросил Огнев, поднимая на резидента сощуренные злые глаза. — Так. Ну ладно. Хватит, — решительно сказал Мосяков. — Решение принято, план разработан, и… — Это я тебе говорю: хватит! — взорвался Огнев. — Ты что, людей хочешь здесь положить?! Ты в своем уме — двумя спецгруппами штурмовать?! Сорок бойцов! Ты понимаешь? — сорок!!! А там одних гвардейцев двести! Да бригада охраны две с половиной тысячи! Вооружена до зубов! Ты о чем думаешь? Чего изволите?! Пожалте, кушать подано?! Отрапортовать?! Ты о людях подумал, когда эту писульку готовил?! — Он яростно потряс листом и швырнул его на стол. — Всеми силами надо штурмовать, всеми! Силами батальона плюс две спецгруппы! И добавить несколько подразделений десантников из Баграма! Срочно все переделывать! Срочно! Иначе!.. Играя желваками, Огнев гневно взглянул на резидента, сжал кулак и плотно, с силой приложил его к схеме. * * * Командиров то и дело вызывали в посольство, где начальство утрясало планы операции, их нужно было сопровождать, и в одну из поездок Плетнев, отпросившись у Ромашова на две минуты, наконец-то сумел забежать в поликлинику. Он промчался коридором и толкнул дверь. В небольшом кабинете стоял письменный стол, рогатая вешалка, два шкафа и маленький столик у двери с чайными принадлежностями. Именно в эту секунду Вера наливала воду из чайника в чашку. — Разрешите? — еще толком не разглядев ее, запаленно крикнул Плетнев. Вздрогнув от неожиданности, она обернулась на голос, а рука продолжала лить кипяток — но теперь уже на пальцы, которыми Вера держала чашку. — Черт! — сказала она, роняя ее на пол. С грохотом поставила чайник, расплескав воду из-под крышки, стала дуть на обожженную руку, спросила растерянно: — Ты что так одет? Протянула руку и погладила его по щеке, будто проверяя, существует ли он на самом деле. — Афганская форма… За окном послышался резкий сигнал автомобильного клаксона. — Это меня! Дай руку. Вера протянула обожженную руку. Плетнев надел браслет. Она непонимающе взглянула. — Зачем это? — Хотелось тебе что-нибудь привезти… Извини, я должен бежать. Потом зайду. Скоро… Он поцеловал ее в щеку, повернулся и пошел к двери. — Подожди! Она шагнула к нему, обняла и на секунду прижалась почти исступленно. — Иди! Чувствуя одновременно радость, любовь, досаду, Плетнев только махнул рукой и выскочил за дверь. Вера подбежала к окну, сдвинула горшки с цветами. Стала дергать неподатливый шпингалет. Распахнула створку. — Саша! Он уже несся к машине. Оглянулся на бегу — Вера улыбалась и махала рукой. Он махнул в ответ, вскочил на заднее сидение. Машина тронулась, резко набирая ход. — Ах, дьявол! — пробормотал он, машинально нащупывая монету в нагрудном кармане. — Что такое? — спросил Ромашов. — Да ну, ерунда… Должен врачу тут одному кое-что передать, все забываю… Плетнев бессмысленно покрутил ее в пальцах, а потом с досадой сунул обратно. * * * Небо на востоке розовело. Клочья жухлой травы на склонах серебрила изморозь. Все высыпали из казармы, стояли у входа, озираясь. В некотором отдалении группа офицеров «мусульманского» батальона что-то обсуждала на повышенных тонах. — Что стряслось? — спросил Астафьев, ежась и куце позевывая. — Патруль пропал, — озабоченно разъяснил Большаков. Из-за казармы послышался рев заведенных двигателей. Две БМП, переваливаясь, поехали по холмам. — Вот придурки! — с досадой сказал Зубов. — Куда провалились? Мерзни теперь из-за них… — Вон они, — с облегчением сказал Епишев. — Бегут. И точно — на верхушке холма, озаренного первыми лучами солнца, появились два неуклюже бегущих солдатика. Благодаря шинелям без хлястиков и зимним солдатским шапкам с опущенными ушами, а также неизгладимой печати общей расхлябанности, оба выглядели чрезвычайно непрезентабельно. Вдобавок второй, с пулеметом, споткнулся и полетел кубарем, подняв тучу пыли. Вскочил, встряхнулся, подобрал оружие и припустил к недобро поджидавшим командирам… — Ну?! — сдавленным от ярости голосом спросил Шукуров, когда они вытянулись перед ним. — Мы патруль ходили, да, — хлюпая носом, сказал первый солдат. — А потом пришел этот человек… — Какой человек?! — В военной форме такой, — пояснил второй, едва не плача. — Говорит: вы замерзли, наверное, пошли чай пить… — Ну?! — Мы пошли, да… Он нас привел туда… — Первый неопределенно махнул рукой. — Там дом такой… — Караулка ихняя… — Там стали спрашивать, кто такой… Откуда приезжал… Мы говорил: вам помогать приезжал… — Спрашивал, сколько вас тут, кто командир у вас тут, — уже чуть более бодро вставил второй. — Плохой человек: оружие отбирал, по щекам бил… — Вы сказали? — спросил Шукуров, явственно скрипя зубами. — Сказали, да… — Ну?! — Офицер говорил: э, молодец! Говорил, земляк должен друг друга уважать… Конфет давал… чай давал… Через три минуты рота Шукурова построилась. Провинившиеся солдаты стояли, опустив головы. По щекам текли слезы. — Товарищи солдаты и сержанты! — выкрикнул Шукуров. — Эти два бойца нарушили присягу. Они добровольно сдались первому встречному! Они рассказали все, что знали о наших задачах! Они не выполнили приказ и являются преступниками. А по закону военного времени преступники подлежат расстрелу на месте! И он начал вытягивать из кобуры пистолет. — Во дает! — невольно пробормотал Плетнев. — Неужто пристрелит? — Вообще-то есть за что, — заметил безжалостный Аникин. — Сержант Садыков! Старший сержант Мирзаев! — крикнул Шукуров, потрясая пистолетом. — Приказываю привести приговор в исполнение! Солдаты упали на колени и громко завыли, размазывая по щекам слезы и грязь. Установилась мертвая тишина. Стало слышно, как где-то вдали подал свой тоскливый голос шакал, пробужденный, вероятно, от сна парным воем приговоренных. Сержанты, испуганно озираясь и, похоже, сами едва держась на ногах от ужаса, вышли из строя и стали медленно приближаться к своим жертвам. Один из преступников мягко повалился набок и замер. |