Книга Танцующий в огне, страница 17 – Виктор Келлехер

Вот поэтому очень важен был успех, поэтому, пока не вернулся корабль, ему очень нужно было доказать, что он чего-то стоит.

Джози, конечно, в корабль уже не верила. Для нее охота была средством продемонстрировать неандертальцам свое превосходство. К тому же она давала выход ее ярости, позволяя отомстить земле, взявшей ее в плен.

Работая рядом с ним с выражением злости на лице, Джози покусывала губы и хмурилась, потому что никак не могла закрепить наконечник копья. Наконец, тихо ругнувшись, она отбросила оружие в сторону и угрюмо уставилась на Агри, которая выходила из леса, прижав к бедру тыкву, наполненную водой.

– Вон твоя подружка идет, – сказала она Айвену, когда Агри, оставив тыкву у входа в пещеру, направилась в их сторону. – Смотри, глаз с тебя не сводит.

Хотя Айвен понимал, что не стоит отвечать тем же, он все же не удержался.

– Кто бы говорил. А как насчет Леппо?

– А что Леппо?

– Я бы не сказал, что он игнорирует тебя.

– Это потому что он меня ненавидит. Разве ты не видишь?

Айвен пожал плечами. Сейчас он уже слишком разошелся, чтобы промолчать.

– Любит, ненавидит – кто знает?

– Я знаю.

– Везет тебе, – сказал Айвен с сарказмом и тут же пожалел об этом.

– Послушай, слизняк! – прошипела Джози и, вскочив на ноги, нависла над ним. – Не смей никогда, слышишь, никогда ставить рядом со мной этого… эту обезьяну! Этого варвара! Если только не хочешь закончить жизнь кормом для тигра. Ты понял? Айвен сделал вид, что удивлен.

– Так как же ты тогда можешь связывать меня с Агри?

– Ой, да сгинь ты! – сказала на это Джози и, подобрав недоделанное копье, направилась в сторону озера.

Как только она ушла, Айвен понял всю бессмысленность их перепалки. С одной стороны, он вовсе не хотел делать ее положение хуже, чем оно было, а с другой стороны, он не возражал против того, что Агри обращала на него внимание. Что-то в чертах этой неандерталки придавало ему спокойствие. Может быть, то, что она не пыталась осуждать его. Вот как сейчас, когда она уселась рядом с ним, лучезарно улыбаясь.

– Лунная женщина сердится? – спросила она. Айвен так привык к ее голосу, что уже не замечал в нем хрипотцы.

– Думаю, да, – ответил Айвен, стараясь казаться безразличным.

– Что ее тревожит?

Тут надо было подумать, как ответить.

– Она тоскует по… по своей жизни на луне, – ответил он в конце концов.

– Понятно. – Агри кивнула сама себе. – А какая она, эта лунная жизнь?

И снова Айвен задумался, вспоминая свою беззаботную жизнь в пригороде. Какими далекими сейчас казались те времена, хотя прошло всего два месяца по счету клана. Пришлось сделать усилие, чтобы представить викторианский коттедж своей тетушки с широкими верандами и черепичной крышей. И все равно эта картинка показалась ему фрагментом чужих воспоминаний.

То же самое было, когда он пытался вспомнить свою тетушку: он отчетливо помнил ее лицо, мягкий голос и вздорный характер, но и она стала частью прошлого кого-то другого, не его. Айвен с грустью вспомнил те жестокие слова, которые она сказала ему однажды, года через два после смерти его родителей. «Я слишком стара, чтобы заменить тебе мать, – ворчала она, отвернувшись от него. – Я воспитала одну семью, и этого вполне достаточно. И вообще мы с тобой даже не кровные родственники». Больше она никогда таких мыслей не высказывала. Ни разу. Все остальное время она относилась к нему… не то чтобы с любовью, но с добротой и пониманием. Так почему же он вспомнил тот единственный случай? Может быть, это был знак того, что не так уж прочно, как ему казалось, он укоренился в том будущем.

– Тебе больно думать о твоей лунной жизни? – спросила Агри, нарушив его молчаливые размышления.

– Больно? – Он поспешно покачал головой, но в душе признал, что она прекрасно читает его мысли по лицу. – Наша лунная жизнь была… счастливой.

– Тогда почему ты хмуришься, когда я говорю о ней?

Айвен порылся в своем скудном словарном запасе, чтобы попытаться объяснить.

– Некоторые лунные люди… были счастливее. Чем… чем я. Джози, другая безымянная, она была… Он споткнулся, не зная, как выразить понятие богатства, и вместо этого сказал: – У нее было… много копий… много накидок… много пещер. Она… ей не хватает всего этого.

Агри удивленно посмотрела на него.

– Ну почему? У нее и сейчас все это есть. Все наше – ее. Да и зачем кому-то много накидок? Ведь можно надеть только одну и спать только в одной пещере.

На это он не нашелся что ответить.

– Лунные люди… они другие, – смущенно пробормотал он.

– Такие, как ты? – спросила она и нежно провела пальцами по его бровям. – Твой народ выглядит вот так?

Он кивнул, и она снисходительно улыбнулась.

– Леппо говорит, что твое плоское лицо уродливо, но не для меня. Я ему сказала, что у зверей в лесу своя красота. Так и у лунных людей. Мы должны принимать их такими, какие они есть. – Говоря это, она взяла его за руку и поднесла к своему лбу, украшенному одной яркой полоской татуировки. – А тебе нравится мое лицо? – спросила она застенчиво, прижимая его пальцы к выступающим надбровным дугам. – Тебе оно тоже кажется красивым?

Хоть раз его лицо его не выдало – отчасти потому, что он действительно не считал ее уродливой. Как она сама только что сказала, у всех существ своя собственная красота, а он прожил в клане достаточно долго, чтобы понимать, что она далеко не простушка.

– Да, ты красива, – сказал он, отделываясь полуправдой.

– Такая же красивая, как вторая безымянная? – продолжала настаивать она.

То, как Джози отчитала его, все еще было свежо у него в памяти. Поэтому он легко придумал, что соврать.

– Если бы солнце и луна были сестрами, – начал он, с трудом подбирая слова на чужом языке, – то ты… ты была бы солнцем.

Трудно представить что-нибудь более солнечное, чем ее улыбка в тот момент.

– Ты говоришь, как Льена, – скромно ответила она.

Это удивило Айвена. Он восхищался Льеной с самого начала, но никогда не пытался копировать ее или быть похожим на нее. Более того, с момента происшествия в пещере он чувствовал, что она его не одобряет. С ее точки зрения он совершил богохульство – он отвернулся от духовного пути, который она ему открывала.

– Думаю, что Льена меня не любит, – пробормотал он, размышляя вслух. Но Агри, как всегда, готовая утешить его, отмела это предположение, махнув рукой.

– Льена боится за тебя, вот и все, – прошептала она искренне.

– Боится за меня? Почему?

Агри посмотрела туда, где Льена грелась на солнышке у входа в пещеру, и сказала еще тише: