Онлайн книга «Лунная девушка»
|
Принцессу? Нет, на горной тропе лежал просто жалкий комок грязного меха, и воины с воплями тыкали в него древками копий, приказывая пленнице подняться. Но Наа-ее-лаа только тихо стонала, судорожно кутаясь в грязную шкуру ти-мана, пытаясь втянуть под нее крошечные ступни с обрывками золотистых сандалий. — В чем дело? — рявкнул Го-ва-го, галопом врезавшийся в толпу своих подданных. — Унита не хочет идти! — сердито крикнул один из воинов. — Не можешь идти — не можешь жить! — тут же злобно гаркнул кто-то, и многие но-вансы подхватили этот свирепый клич. Некоторые, не теряя времени зря, уже выхватывали из ножен ножи… Наа-ее-лаа сделала отчаянное усилие, привстала — и рухнула лицом вниз. Мгновенно очутившись рядом, я приподнял ее и увидел, что девушка без сознания. — Не можешь идти — не можешь жить! — заорал какой-то воин у меня над головой, но я встал, держа принцессу на руках, и взглядом заставил его замолчать. — Я ее понесу! — заявил я, твердо посмотрев в глаза вождю. За спиной Го-ва-го верхом на одном из воинов возник Ортис с исцарапанной хмурой физиономией; услышав мои слова, он почему-то яростно ощерился… Но Го-ва-го утвердительно кивнул и, пристально взглянув на меня, умчался вперед. Порядок восстановился, только теперь я следовал среди замыкающего отряда с лунной девушкой на руках, не имея даже времени положить ее на землю и убедиться, что она жива. Но-вансы все быстрее мчались вперед, и я бежал рядом с Та-ваном, неся закутанное в шкуру бессильное неподвижное тело. «Не можешь идти — не можешь жить!» К счастью, этот переход длился недолго. Вскоре мы взбежали на перевал, и внизу открылся вид на широкую зеленую долину, полную белых дымов. — Теплые Земли! — сказал Та-ван. — Мы первыми пришли сюда после рассвета. Теперь на ближайшую улу долина принадлежит нам! Женщины и дети но-вансов с радостными криками бросались в дымящиеся озерки, выскакивали из горячей воды и начинали кататься по густой бледно-зеленой траве. Многие воины следовали их примеру; но-вансы, всегда такие осторожные и бдительные, теперь вели себя, как школьники на каникулах. Правда, Го-ва-го послал дозорных на главные тропы, но вождь сделал это скорее по традиции, чем опасаясь нападения. Та-ван успел объяснить, что Теплые Земли издавна считаются таким же местом всеобщего перемирия, как и храмы Зо-ала. Поскольку но-вансы первыми пришли в эту долину после рассвета, она считается их священной собственностью до конца следующей ночи — точно так же, как это было принято в дюжине других подобных долин, разбросанных по Свободным Горам. Я без труда отыскал небольшое озерцо в укромном месте среди густого кустарника и положил Наа-ее-лаа на берегу. Развернув шкуру ти-мана, я несколько секунд молча смотрел на исхудавшее, грязное, жалкое существо, в которое превратилась прелестная принцесса Лаэте. Вдруг кустарник раздвинулся, и рядом появился Та-ван. — Боишься, что убегу? — мрачно осведомился я. Но-ванс некоторое время смотрел, как я пытаюсь привести девушку в чувство. — Опусти ее в озеро, — наконец буркнул он. — Здешняя вода залечивает даже старые раны. Если на то будет милость Зо-ала, унита выживет! Хотя я бы лучше съел ее прямо сейчас. С этими словами Та-ван исчез, а я без колебаний последовал его совету. Раздев Наа-ее-лаа и сняв с ее обмороженных ног остатки плетеных сандалий, я обнаружил, что девушка не только сильно истощена, но и с ног до головы покрыта ссадинами и синяками. Хорошо, что Та-ван не слышал, какими словами я отзываюсь о его народе, способном так обращаться с беспомощной пленницей! Я опустил девушку в исходящую паром горячую воду у берега, поддерживая голову со спутавшимися темно-рыжими волосами. Вскоре тепло привело принцессу в чувство, она вздохнула, открыла глаза — и с громким криком рванулась из моих рук. — Не бойся, я хочу тебе помочь… В тот же миг Наа-ее-лаа ударила меня по щеке, располосовав ногтями кожу. — Как смеешь ты, кархан, прикасаться к Высочайшей среди равных! Отпусти меня, скрэк! Я понимал далеко не все слова, которые обрушила на меня дочь Сарго-та, но было ясно, что принцесса Лаэте негодует на столь бесцеремонное обращение с ее царственной особой. Второй удар был нацелен прямо в глаза; я невольно выпустил девушку, вскочил… И только тут принцесса осознала, что находится полностью в моей власти. Раздетая догола, она лежала на мелководье, над ней возвышался «кархан» и «скрэк» (что бы ни означали эти слова), и нас разделял только клубящийся над водой пар. Негодование Наа-ее-лаа перешло в ужас. Она прикрыла руками грудь и, прежде чем я успел что-нибудь предпринять, ринулась на глубину. Моим первым побуждением было прыгнуть следом, но принцесса уже поплыла, как рыба, к дальнему концу озерка. Тогда, подхватив рюкзак, я бросился по берегу в обход… Я успел как раз вовремя: девушка каким-то чудом сумела доплыть до мелководья, но выбраться на берег уже не смогла. Ее силы полностью иссякли, и она наверняка бы захлебнулась, если бы я не вытащил ее из воды. Наа-ее-лаа не сопротивлялась, пока я ее вытирал и закутывал в свою запасную рубашку, только дрожала, с отвращением отворачивая лицо. Я опустил принцессу в спальный мешок, сел рядом и успокаивающе улыбнулся. — Понимаю, это не подходящее ложе для Высочайшей среди равных, зато теперь тебе будет тепло, Наа-ее-лаа. Не бойся меня, я… — Дочь ямадара не боится какого-то жалкого кархана! — заявила принцесса Лаэте. Но ее слова прервал надрывный кашель, который свел на нет всю царственную ярость этой реплики и напомнил мне, что я имею дело с больной девочкой, на которую не следует сердиться. — Хорошо, что ты меня не боишься, — заметил я, доставая из рюкзака засохшие кусочки гриба, найденного во время последнего привала. — Только меня зовут не Кархан, а Джулиан. — Ты — кархан! — прохрипела Наа-ее-лаа и снова зашлась кашлем. Ну что на это можно было сказать? Я счел за лучшее промолчать и заняться воспитанием ее высочества, когда она почувствует себя лучше. А пока размочил кусочек гриба в теплой воде и поднес ко рту Наа-ее-лаа. — Ешь! Девушка молча отвернулась. Тогда я начал есть сам — и не успел покончить со скудной трапезой, как рядом снова появился Та-ван. При виде ва-гаса принцесса вздрогнула, вся съежилась, но презрительно прошипела: — Румит! Молодой воин не обратил внимания на оскорбление. — Го-ва-го собирается поохотиться на ти-ма-нов, — обратился он ко мне. — Если хочешь поесть мяса, можешь пойти с нами. Я уже много дней исступленно мечтал о мясе, — но отрицательно покачал головой. — Не могу, Та-ван. |