Книга Третьи врата, страница 25 – Линкольн Чайлд

Оазисом называлось место «водопоя» сотрудников и работников экспедиции. Полукафетерий-полукоктейльная был расположен в дальнем конце Голубого сектора и выходил на безрадостные просторы Судда. Войдя в бар, Логан заметил, что выходившие на болото окна были закрыты бамбуковыми жалюзи, намекавшими на то, что здешние обитатели находились посреди ничего, ведущего в никуда. В гостиной было темно, так как ее освещал только блеклый свет неоновых ламп.

Вследствие возгорания генератора и последовавшей за этим трагедии настроение на станции упало. В салоне не играли в бридж, не раздавались оживленные разговоры. Большинство людей уединились в каютах, чтобы осмыслить произошедшее наедине с самими собой.

С Логаном все происходило наоборот. Ошеломляющее чувство всепроникающего зла ушло с гибелью генератора в языках пламени, и сейчас его сменили тревога и нервное возбуждение. Его пустая лаборатория, спокойная комната были местами, в которых ему меньше всего хотелось находиться в данный момент.

Он зашел в бар и сел за стойку. Звуки музыки Чарли Паркера приглушенно доносились из невидимых динамиков. К нему тут же подошел бармен — молодой парень с короткими темными волосами и усами а-ля сержант Пеппер.

— Что вам принести? — спросил он, кладя хрустящую салфетку на стойку.

— У вас есть «Лагавулин»?

С улыбкой парень указал на внушительную коллекцию скотча, отражавшуюся в зеркальной стене позади него.

— Великолепно, спасибо. Мне один чистый.

Бармен плеснул в стакан щедрую порцию скотча и поставил его на салфетку. Логан сделал глоток, восхищаясь тяжестью стакана с толстым дном и вязким насыщенным вкусом скотча. Отхлебнул еще, ожидая, пока стихнет острая память об огне и запахе горелой плоти. Роджерс получил ожоги третьей степени на четверти всей кожи. Его, конечно, эвакуировали, однако ближайший ожоговый центр находился в двухстах милях, и шансы, что парень выживет, оставались весьма невелики.

— Не купите ли девушке что-нибудь выпить?

Логан поднял глаза и увидел Кристину Ромеро, которая незаметно вошла в бар и заняла место рядом с ним.

— Хороший вопрос. А я могу?

— Это не та женщина, которая отбрила вас раньше. Это ее улучшенная копия. Кристина Ромеро, версия два точка ноль.

Логан хихикнул.

— Хорошо. В таком случае я счастлив. Что будете пить?

Она повернулась к бармену.

— «Дайкири», пожалуйста.

— Замороженный?

Ромеро дернула плечами.

— Нет. Взболтанный, прямо сейчас.

— Один момент.

— Не пересесть ли нам за столик? — предложил Логан. Когда Ромеро кивнула, он проводил ее к дальнему столику у застекленной стены.

— Хочу сразу вам сказать, — произнесла Тина, когда они сели. — Сожалею, что была такой стервой, тогда в моем офисе. Люди всегда говорили, что я заносчива, но обычно стараюсь это скрывать. Не знаю, что на меня нашло. Думаю, вы слишком известны, и единственное, чего я хотела, так это показать, что тоже заслуживаю уважения. Но перестаралась, и получилось некрасиво. Еще раз извините. Я больше так не буду.

Логан махнул рукой.

— Проехали.

— Я не придумываю оправдания. Просто это стресс. Понимаю, никто не признается в этом, все стараются об этом не говорить, но мы не нашли практически ни-че-го за две недели раскопок. И потом все эти странные вещи, происходящие здесь… Люди видят что-то или кого-то, новейшее оборудование вдруг отказывает. И теперь еще этот пожар на ровном месте… Бедняга Роджер. — Тина покачала головой, как бы не веря в то, что произошло. — Все это действует на нервы и постепенно накапливается. Мне нужно было выговориться, но я не хотела бы, чтобы вы были моей подушкой.

— Пустяки. Можете заплатить по счету.

— Выпивка тут бесплатная, — засмеялась она.

Они продолжали прихлебывать из своих стаканов.

— Вы всегда хотели стать египтологом? — спросил Логан. — В детстве я и сам подумывал об этом. Особенно после просмотра «Мумии» [16] . Но потом, когда понял, насколько сложно читать иероглифы, потерял к этому интерес.

— Моя бабушка была археологом. Ну и мне, должно быть, передалась эта страсть. Она работала на самых разных раскопках, везде — от Нью-Гемпшира до Ниневии. Я ее боготворила. Думаю, что это явилось составляющей моего выбора профессии. Но окончательное решение я приняла после царя Тута.

Джереми бросил на нее любопытный взгляд.

— Фараона Тутанхамона?

— Да. Я выросла в Саут-Бенде. Когда коллекцию находок той экспедиции привезли в Филдовский музей, вся моя семья приехала в Чикаго, чтобы посмотреть их. О мой бог! Родителям пришлось буквально отрывать меня от экспонатов. Ну, понимаете ли, все эти посмертные маски, золотые скарабеи, зал сокровищ… Я была только в шестом классе, и полученные впечатления преследовали меня долгие месяцы. После этого я прочитала все книги по Египту и археологии, которые могла достать. «Боги», «Гробницы и ученые», «Пять лет исследований в Фивах» Картера и Карнарвона, и многое другое. Всех уже и не упомнишь.

Возбуждение Тины росло по мере того, как она говорила, и вскоре ее зеленые глаза буквально горели. Она не выглядела красавицей в общепринятом смысле, но в ней ощущалось какое-то внутреннее электричество, какое-то скрытое обаяние, которое Логан нашел интригующим. Женщина прикончила свой коктейль одним длинным глотком.

— Теперь ваша очередь.

— Моя? Ну, я заинтересовался историей на первом курсе в Дартмуте.

— Не будьте таким уклончивым. Вы понимаете, что я имею в виду.

Логан рассмеялся. Обычно он об этом предпочитал не говорить. Но, в конце концов, она его разыскала, извинилась…

— Думаю, все началось после того, как я провел ночь в доме, где обитали призраки.

Ромеро сделала бармену знак принести еще по одной.

— Надеюсь, это не сказки?

— Нет. Мне тогда исполнилось двенадцать. Родители уехали куда-то на уик-энд, и за мной должен был присматривать брат. — Логан встряхнул головой. — Он действительно присмотрел — оставил меня одного в старом особняке Хэкети.

— Старом, населенном призраками доме Хэкети?

— Абсолютно верно. Дом пустовал много лет, но все местные мальчишки утверждали, что в нем живет ведьма. Люди говорили о странных огнях, появлявшихся в полночь, и о том, что собаки бежали из этого места, как от чумы. Брат знал о моем упрямстве. Я взял спальный мешок и фонарик и направился вниз по улице к заброшенному дому. Проскользнул внутрь через окно первого этажа.