Онлайн книга «Дом без номера»
|
И я буду смотреть на него и вежливо улыбаться (а это я умею так хорошо, словно у меня черный пояс по таким вот гаденьким вежливым улыбочкам), а он пусть стоит как дурак… Я прислонилась к колонне. Внутри стало холодно. Как же тебе будет тяжело! Как ты вообще смог полюбить меня? И почему мы расстались? Одора, как всегда, всё решила по-своему. Вместо того чтобы просто показать мне Бендера, она приволокла его сюда, совершенно не подумав о его собственных чувствах и желаниях. Вдруг он не хотел меня видеть? Вдруг я его чем-то обидела? Меня похлопали по плечу, я обернулась… и вот уже стою напротив него. Мир разбился вдребезги, и я всё вспомнила? Меня накрыло волной эмоций? Нет. Ничего подобного. Первая мысль – он совершенно не в моем вкусе: высокий черноволосый мужчина чуть старше меня. Что-то смутно знакомое мелькало в насмешливых серых глазах. Насмешливых? Сейчас-то он смотрел на меня совсем не насмешливо. Значит, когда-то было иначе. Я вспоминаю? Пауза неприлично затянулась. Бендер улыбнулся и осторожно взял мою руку в свои ладони. – Привет, Офелия! Офелия? Ну и ну! Так меня называют только очень близкие друзья. Когда я была маленькая, то, первый раз посмотрев «Гамлета» (недетскую, в общем-то, постановку), кричала до хрипоты, что Офелия не могла умереть. Просто не могла, и всё: ведь умирать просто так – это глупо! С тех пор меня в шутку зовут Офелией. – Привет, – промямлила я, судорожно пытаясь понять, знает ли он, что я ничего не помню. Помнит ли сам? И вообще, что делать-то? Бендер поцеловал мою руку и, не отпуская ее, что-то сказал Одорке. За звоном в ушах я уже ничего не слышала. Мое сознание решило сделать мне подарок и отключилось. Я успела только сказать: – Я вас на минутку покину… – и упала в обморок. Как оказалось, на три часа. Я открыла глаза в какой-то странной комнате. Везде, где только можно, лежали книги. Листы бумаги и гравюры висели на стене в полном беспорядке. Ничего знакомого. Логично предположить, что я у Бендера дома. Меня очень сильно знобило, и я завернулась в плед. Сначала надо найти хозяина, потом попросить у него кофе, а потом посмотрим. Иногда, когда мир переворачивается с ног на голову, опорой могут стать простая чашка кофе и чья-то рука. И никакого рычага не нужно, честное слово. Страшно-то как, господи! Почему тяжелее всего разбираться в человеческих отношениях? Страшно услышать, увидеть, понять что-то, связанное с другим человеком и тобой. Легче ночью пойти на кладбище, полное монстров, чем сейчас выйти из комнаты и столкнуться с Бендером. Монстров хотя бы можно убивать. А что делать с этим мужчиной, я понятия не имела. Вообще. Поэтому я открыла дверь и вышла. Мне вообще свойственно как можно быстрее делать то, чего я больше всего боюсь, – чтобы это быстрее прекратилось. – Бендер? Он вышел из кухни и приветливо, немного робко мне улыбнулся. – Ты, наверное, хочешь кофе? – Да. Он подал мне чашку с капучино, сваренным в кофейной машине. Прошел год с тех пор, как мы встречались в последний раз. Откуда ему знать, что я уже давно не пью капучино, только латте? – Спасибо. Бендер? – Да, милая? Он сел напротив меня и терпеливо вздохнул. – Как бы тебе это помягче сказать… Бендер поправил на мне плед и усмехнулся, грустно так. Усмешка была адресована, скорее всего, не мне, а ему самому. – Ты меня не помнишь. Я знаю. – Откуда? – Одора рассказала. Одора? Рассказала? Да не смешите меня! Она кремень. Скорее, Надин разболтала. Все-таки это она нас познакомила. Я снова внимательно на него посмотрела. Как же мне всё вспомнить? Вот сидит напротив меня мужчина, смотрит с любовью, знает, какой кофе я тогда любила. У него даже моя фотография на столе стоит. А мне только как-то странно внутри: и смешно, и пусто, и очень больно, и еще заплакать почему-то хочется. Плачу я очень и очень редко. Крайне редко. А тут – просто сил нет терпеть. Я решительно отставила кофе. – Бендер, можно я кое-что сделаю? – Да. Я сбросила плед, подошла близко-близко, вдохнула воздух и решительно обняла незнакомого мне мужчину. Он не задумываясь обнял меня. Именно так, как делал это во сне – так тепло, и надежно, и ласково одновременно. И как бы я ни дышала до этого – тяжело, запыхавшись или сонно, – у нас становится одно дыхание на двоих. Значит, это все-таки ты пытался пробиться ко мне, хотя бы во сне. – Вот так бы и стояла… – Да, – дыхание Бендера обожгло мне ухо. Он коснулся своим виском моего и как будто хотел поцеловать, но передумал в последний момент. Я отстранилась первая. Закуталась в плед и села диван, как сидела раньше. Даже вспомнила, как дышать самостоятельно, и отхлебнула кофе. Потом подняла глаза и выдержала долгий, тяжелый взгляд. Видишь, какая я умница. – Скажи… А у тебя есть кто-нибудь? Может… я тебе мешаю? Бендер засмеялся, только как-то слишком уж горько. – Нет. – Прости. Я ничего о нас не помню и, кажется, немножко схожу с ума. Хотя те, кто меня знает, говорят, что это нормально. Но… Я ведь любила тебя? Значит, могу заново полюбить. – А ты хотела бы? – Что? – Хотела бы заново меня полюбить? – Ты мне только расскажи всё, хорошо? Или, наоборот, лучше не рассказывать? Попробовать по-новому? Нет. Расскажи мне. Как мы познакомились, и как всё это было, ладно? Только рассказывай в деталях – запахи, цвета, вкус… – Хорошо. Начнем сейчас или сначала поужинаем? – Погоди! У меня есть еще одно очень важное дело. Я завернулась поплотнее в плед и все-таки заплакала. Выплакала свою несостоявшуюся любовь. Внутри как-то уж слишком сильно заворочалось, пытаясь обжиться, счастье. И его излишки – те, что в меня не помещались, – выходили слезами. * * * Уже утром, когда любимая все-таки уснула, свернувшись калачиком на диване и так и не сняв платье, Бендер укрыл ее пледом, осторожно поцеловал в висок, в плечо, а потом осторожно ушел на кухню. Там он плотно прикрыл за собой дверь и прислонился лбом к стене. Потом сел, поджав под себя ноги, и сдавил ладонями виски. Зачем он это сделал? Зачем? Не только сейчас – зачем-то разворошил прошлое, но и тогда… А ведь поначалу идея казалось прекрасной: не можешь быть с девушкой, которая, по-твоему, слишком сильно тебя любит, – попроси о том, чтобы она тебя забыла! |