Книга Воин Древнего мира, страница 72 – Брайан Ламли

Они отделаются от фараона, которого страшно боятся, а также от визиря Анулепа, который, не задумываясь, прикончит любого из них ради собственных корыстных целей. Придет конец семи черным магам, чары которых принесли много вреда Кемету, превратив его в мертвую землю. Город избежит разрушения и разграбления, не погибнут тысячи невинных жителей и со временем кеметы снова станут могущественной нацией – только в этот раз под властью Аштарты. Их оружие присоединится к нашему. Вместе мы создадим несокрушимую империю, которая будет существовать долгие годы… Вот что они получат. Чего еще им желать?

Кхай нахмурился.

– Мне кажется, это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – заметил он. – Ты уверен, что они не стараются просто протянуть время, пока проклятые некроманты фараона не придумают еще что-нибудь?

– Выиграть время? Нет, они хотят немедленно видеть тебя. Они желают знать, как ты отнесся к их предложению. Я прямо сейчас могу организовать следующую встречу – стоит лишь помахать желтым флагом. Это сигнал, о котором мы договорились. Как ты правильно говоришь, не надо терять время. Иначе черные маги нашлют еще какой-нибудь заговор…

– А ты пойдешь вместе со мной на переговоры с кеметскими военачальниками? – все еще с неуверенностью спросил Кхай.

– Конечно.

– М-да! – хмыкнул Кхай. – И они схватят нас обоих, поймают, как крыс в капкан.

Манек вздохнул. Кхай подумал, не проявляет ли он сам излишнюю осторожность.

– Мой друг, – обратился к нему Манек, – даже если это так, то наши армии в состоянии разбить кеметов и без нашей помощи. Как тебе известно, у нас достаточно опытных военачальников. Кто мы такие по большому счету? Просто два человека. Кроме того, если мы согласимся говорить с кеметами, они отведут свои силы к самым стенам города. Мы не можем просить большего.

Кхай долго молчал. Он встал, вышел из шатра и оглядел вражеские позиции.

На западе догорал закат. Через час станет темно.

– Если мы согласимся на переговоры, то когда они отведут свои отряды? – уточнил Кхай.

– Немедленно. И мы поедем на переговоры в колеснице. В случае предательства успеем вернуться назад, к нашим войскам.

Манек подошел к Кхайю и тоже оглядел позиции кеметов, потом взглянул на плодородную долину, уничтоженную колдовством.

– Ну, Кхай, – обратился к нему Манек, – мне кажется, что мы одним ударом можем решить все проблемы, не так ли?

– Я считаю, что нам нужно дождаться Гахада Шеббитона перед тем, как ехать на встречу. Он скоро прибудет. Я разговаривал с ним, когда проезжал через его лагерь. А пока посмотрим, как кеметы станут отводить свои войска. Где этот флаг, который ты упоминал?

Сигналь, что мы согласны.

* * *

Через полчаса Кхай и Манек выехали из лагеря кушитов. Манек поднял над головой копье, к которому был привязан кусок желтой материи. Потом генералы стали ждать. Стемнело. Стоя рядом со своей колесницей, Кхай и Манек наблюдали за кеметами, отступающими к стенам Асорбеса. Тем временем подъехал Гахад Шеббитон. Он слез с коня и поприветствовал друзей. Могучий Гахад был одного с ними возраста и показал себя хорошим полководцем. Манек объяснил ему, что происходит, а потом сказал, что если что-то пойдет не так, ему следует созвать всех военачальников, устроить совет и решить, как лучше поступить.

Когда на небе зажглись первые звезды, Кхай и Манек поехали к одинокому шатру, стоявшему у самой границы круга жизни на участке травы; не тронутой колдовским заговором. С противоположной стороны им навстречу пешком двигались две фигуры, одетые в форму кеметских военачальников. Они оказались у шатра одновременно с Кхайем и Манеком.

Официальное представление прошло несколько натянуто. Кхайю совсем не понравился внешний вид двух полководцев армии фараона. Однако Манек горел желанием начать переговоры, так что все четверо вошли в шатер и сели за стол, стоявший в центре.

И тут у Кхайя появилось нехорошее предчувствие.

Он нервничал, не доверяя участникам переговоров.

Словно поняв, что ему неуютно, кеметские военачальники достали сосуд с вином и четыре серебряные чаши.

Один из них разлил вино и тут же осушил свою чашу.

Второй кемет, Манек и Кхай последовали его примеру.

Когда Кхай поднес свою чашу к губам, он заметил, что у Манека на лбу выступил пот – лоб полководца Куша блестел в пламени светилен. Вино показалось Кхайю горьким и внезапно он понял, что не ошибся. Яд был в его чаше до того, как туда налили вино.

– Осторожно, Манек! – крикнул он, поднимаясь со своего места.

Трое военачальников повернулись к Кхайю. Тот покачнулся. И тут Манек опустил голову и отвернулся, но до того, как он это сделал, Кхай увидел отвращение в его глазах.

Кхай, шатаясь, отошел от стола. Внезапно мир вокруг начал кружиться у него перед глазами. Кемет упал и увидел, как огромные куски земли с травой отодвигаются в сторону, и кеметские солдаты вылезают из ям в земле. Голова у него закружилась еще сильнее. Однако перед тем, как потерять сознание, полководец услышал обрывки разговора. Манек говорил:

– Подождите еще несколько минут, пока совсем не стемнеет. Затем хорошенько врежете мне, чтобы появилась шишка, которую все заметят. Когда я упаду на землю, пусть один из ваших солдат проткнет мне мечом рубанку. Неважно, если он слегка заденет кожу. Даже лучше, если заденет, но не больше. А что касается генерала Кхайя, то фараон должен оставить его в живых, таков уговор. Я привезу назад к кандассе не будущего царя Куша, а безвольное тело. Вы все поняли?

Ему ответил один из кеметских военачальников:

– А ты сам, Манек Тотак, доверяешь нам? А если мы решим и тебя забрать в Асорбес?

Манек мрачно усмехнулся.

– Кто же тогда успокоит тысячи разгневанных воинов, которые тут же ринутся в бой и уничтожат вас?

Кто их станет сдерживать? У вас на пороге окажутся не только Куш, но и Сидон, и Нубия, и Дарфур. Меньше чем через месяц вас сотрут с лица земли, это я вам обещаю. А так фараону вернут его Кемет, вернее, то, что от него осталось, а я получу Куш. Другого пути нет.

Больше Кхай не слышал ничего и очень долго…

* * *

В предгорье Гилф-Кебира Аштарта заглянула в шатер своих служанок и заснула там. Прошло уже пять дней с тех пор, как Манек предал Кхайя на подступах к Асорбесу. Сейчас Кхай и Манек лежали на скамьях в шатре Аштарты в состоянии, подобном смерти. По указанию семи мудрейших их оставили одних.

Пока усилия магов не принесли успеха, однако мудрейшие не выглядели обеспокоенными. Они повторяли, что обоих военачальников не следует тревожить; ничего больше сделать нельзя. Если Манек добьется успеха в будущем, в еще не рожденном мире, то в конце концов он вернется вместе с Кхайем, причем это должно случиться скоро, пока жизнь полностью не ушла из тел.