Онлайн книга «Быть единственной»
|
Контору она знала плохо – только бухгалтерию и кассу. Но кабинет главного инженера нашелся быстро. Даже слишком быстро. В кабинете находились сам главный инженер, которого Маша хорошо знала в лицо, освобожденный профорг, сухопарая дамочка в трикотажном костюмчике, и еще какой-то незнакомый интересный мужчина с седыми висками. Все они сидели во главе длиннющего стола. Когда Маша вошла, они замолчали на полуслове. Главный слегка откашлялся. – Присаживайтесь, Мария Степановна, – пригласил главный инженер, попутно зачем-то роясь в ящике стола. – Нам нужно задать вам несколько вопросов. Профорг, напротив, смотрела на нее широко открытыми глазами, словно ожидала, что Маша вскочит на стол и отчебучит какой-нибудь диковинный танец. Седовласый, как заметила Маша, взял в руку самописку, а перед ним лежал листок бумаги. Думать, что это значит, Маша просто боялась. – Та-а-ак, – продолжил главный. – Вы ведь сегодня дежурите, да? – Да, – едва разжимая губы, ответила Маша. – Погромче, пожалуйста. А вчера вы на работе были? – Нет, я вчера не работала. Я сутками работаю. «Мы работаем с утками, с курами и с гусями», – любили шутить дежурные. – Но на заводе вы были? – решила уточнить профорг. «Эк из далека заюливает, змея!» – Я к сыну заходила, пирожки ему принесла, – с достоинством пояснила Маша. Главный инженер несколько судорожно вздохнул – это даже Маша услыхала. – Так, а что за инцидент имел место во дворе в обеденный перерыв? Маша молчала, глядя в потолок. В кабинете повисло натужное молчание. – Ответьте, пожалуйста, Марья Степановна, вы в нем участвовали? – Не знаю, что вам тут наговорили, – процедила она и подумала: а кто этот седой-интересный? Главный опять нервно вздохнул: – Нам наговорили, что вы напали с побоями на сотрудника нашего кабэ, потом, когда вас пытались унять, бросились с кулаками на рабочих, нецензурно их оскорбляли… Нагрубили фельдшеру, которая пыталась оказать вам медицинскую помощь… Что вы скажете по этому поводу? – Никого я не била, – едва разжимая губы, проговорила Маша. – Я с сыном разговаривала. – Ну, сына я вашего там даже не видел, хотя я его хорошо знаю, а ругань вашу даже тут слышно было. – Да уж, – передернула плечами профорг, – такой дикий мат стоял! Они опять помолчали. – Так зачем же вы напали на Анастасию Александровну? – повторил с нажимом главный инженер. «Это сыкуху-то по имени-отчеству звать?!» – внутренне ахнула Маша. – Ни на кого я не нападала, – повторила она тихо. – Я с сыном со своим разговаривала. – Извините за вопрос, уважаемая Мария Степановна, – наконец заговорил седой, – а вы алкогольными напитками не злоупотребляете? – Я пьяная не была, – гордо вскинула голову Маша. – Я знаю, что не были, – мягко отозвался седой. – Это подтверждает ваш медработник. Я вообще спрашиваю: не злоупотребляете? – Голос у седовласого был воркующий, успокаивающий и очень добрый. – У нас вообще семья непьющая, – решила окончательно убедить его Маша. – А что же вас побудило подойти к этой девушке? Вы ее знаете? – Наглая она, – чувствуя, что готова заплакать, заявила Маша. – Значит, знаете? – Она к моему сыну липнет, – вскинула подбородок Маша. – Липнет? К ва-ше-му сыну? Она?! – скривившись в недоверчивой мине, произнесла профорг. – Да вы знаете, кто она? Она дочка замминистра нашей отрасли!.. А кто, простите, ваш сын? – Галина Викторовна, пожалуйста, – вступил главный инженер, – у нас все люди равны. – Да, социально равны. Но к сожалению, не по воспитанию, – фыркнула профорг и стала пялиться в окно. – Так вот, Марья Степановна, если нечто в этом роде повторится, нам с вами придется расстаться. Мы не можем позволить… – Главный инженер покрутил в воздухе пальцами, но чего такого они не могут себе позволить, уточнять не стал. – Да, Мария Степановна, а чтобы вас впредь не мучили подобные припадки… – поддержал главного седовласый незнакомец. «Это у кого «припадки»?! Это у меня-то «припадки»?! Да я тебе сейчас!..» – … вы, пожалуйста, попринимайте эти таблеточки. Седой подписал какую-то бумажку и протянул ей, привстав. Маша сидела на месте, думая, как поступить. – Берите, берите, – спесиво и раздраженно прикрикнула ей профорг. – И подумайте, как дальше жить. «Уж ты мне не советчица, как жить!» – чуть не крикнула Маша, но сдержалась. – Если вас и в дальнейшем будут беспокоить нервы, приходите, поговорим, – предложил седой и очень по-доброму улыбнулся. – Хорошо? Там написано куда. – Хорошо, – выдавила из себя Маша, надеясь, что самое худшее позади. «А может, он меня понял бы? Может, у него тоже сынок есть?» Маша вдруг захотелось рассказать ему обо всем, но главный инженер, хлопнув ладонями по столешнице, громко отчеканил: – Все, можете идти, и чтоб впредь такого не было. Поняли? – Поняла, – едва вымолвила Маша, встала и вышла, держа в горсти желтоватый листок с рецептом. Теперь можно было и прослезиться. У себя в будочке она застала начальника охраны, сидевшего на ее месте. Увидев ее, он выбрался наружу и мимоходом спросил: – Ну что – сильно ругали? – Я ничего такого не делала, чтоб меня ругать, – гордо ответила Маша, стараясь не встречаться с ним глазами, и плотно уселась на шаткий стульчик. Не вдаваясь в подробности, начальник убрался, а Маша взглянула на рецепт. Кроме непонятного названия на нерусском, была еще и четкая круглая печать. Пытаясь прочесть – давно уж надо было выписать очки «для близи», – она чуть не свалилась со своего трона. На печати значилось: «Врач-психиатр такой-то» и еще что-то совсем маленькими, бледными буковками. Вот, а она-то дергалась с ним пооткровенничать, совета доброго спросить… А он – психиатр! «Это сыкуха, министерская дочка, меня со свету сжить решила! Нажаловалась папочке, с начальством тутошним сговорилась! Чтоб с работы выгнать или в психбольницу запереть, а самой… с Вадичкой… это…» – Женщина, я к вам обращаюсь! – вдруг услышала Маша над самым свои ухом и вздрогнула. Какой-то посетитель совал ей в окошко паспорт с торчащим из него пропуском. – Нечего тут надрываться, – сквозь зубы процедила Маша. – Слышу я, проходите. Посетитель что-то тоже буркнул в ответ, но Маша уже прикусила язык. «Ох, надо поосторожнее, а то вдруг эта курва министерская еще кого-нибудь подговорит нажаловаться… Чтоб меня вытурили с завода и я не могла бы следить, как она на Вадика когти свои кошачьи точит!» |