Онлайн книга «Кровавые игры»
|
Сейчас в одной из этих комнат стоял Сен-Жермен, склонившись над мертвенно-бледным телом Кошрода Он с сумрачным видом осматривал его воспаленные раны. – Ты уверен, что удалены все осколки костей? – Все, что я смог найти,- ответствовал египтянин. – Пойми, я вовсе тебя не корю. Ты и так практически сотворил чудо. Однако-.- Сен-Жермен безнадежно махнул рукой.- Дыхание поверхностное, пульс частый и слабый. И хотя кровотечение остановлено… – Существует предел умению и искусству,- голос Аумтехотепа звучал ровно.- Господин это знает не хуже, чем я. Сейчас ему не помог бы и сам Сенистис. В темных глазах вспыхнула боль. – Как думаешь, сколько ему лет? – Семнадцать, восемнадцать – наверняка не больше двадцати.- Аумтехотеп подошел к угловому шкафчику.- Может быть… достать инструменты? – Такой молодой,- размышлял Сен-Жермен.- Не могу вспомнить свои семнадцать.- Он положил на лоб юноши маленькую ладонь.- Лихорадка усиливается. – Она продлится недолго.- Аумтехотеп открыл шкафчик.- У нас есть и сердечные, и болеутоляющие средства. – Они бы понадобились только в том случае, если бы нам вздумалось привести его в чувство.- Сен-Жермен выпрямился и потер глаза.- Незачем его мучить. Он умирает. Жаль. – Да.- Голос Аумтехотепа ничего не выражал, но он старательно избегал взгляда хозяина. – Ты полагаешь, нам нужно решиться на крайние меры? – спросил Сен-Жермен холодно.- Так или нет? Отвечай! Повисла напряженная пауза Аумтехотеп изучал дверцу шкафчика, потом, не оборачиваясь, сказал; – У него бы срослись кости. И он мог бы опять участвовать в скачках. – О да! И как же потом это все объяснить? – Сен-Жермен в раздражении потряс головой.- Почему ты на меня не смотришь? Аумтехотеп оставил второй вопрос без ответа. – Мужчины переживают и не такое – и возвращаются к любимому делу. – Только не возницы,- возразил Сен-Жермен. – Возможно. Но, господин, ты говорил, что хирург осмотрел его вскользь. Никто ведь не знает, насколько тяжело он был ранен. Иногда легкие повреждения выглядят хуже смертельных.- Египтянин наконец закрыл дверцу шкафчика и посмотрел Сен-Жермену в глаза.- Он не готов к смерти. – Никто не готов,- парировал Сен-Жермен, но в лице его что-то дрогнуло.- Да и примет ли он перемену? Аумтехотеп шевельнулся. – Примет, если узнает, кто за него все решил. Ты ведь не спрашивал того ассирийца… Боль в глазах Сен-Жермена не вязалась с ледяным сарказмом его улыбки. – Это было очень давно, и условия были другими. – Возможно, но этот мальчик влюблен.- Сен-Жермен вздрогнул при этих словах.- В тебя. Он влюблен в человека с каменным сердцем. Темные глаза помрачнели. – Ты никогда ни о чем таком не просил. Что случилось сейчас? – Господин одинок. – Одинок? – Сен-Жермен попытался рассмеяться, но ему это не удалось.- Прекрасно, я одинок. И что же? Аумтехотеп помолчал. – Привязанность многое значит. – Привязанность? – эхом откликнулся Сен-Жермен.- уж не полагаешь ли ты, что этот мальчик, узнав всю правду, испытает ко мне что-либо, кроме сильнейшего отвращения? – В его голосе было больше печали, чем гнева.- Этот молодой дуралей,- он указал на недвижное тело юноши,- предложил мне себя, не понимая, с кем его сводит случай. – Когда в Луксоре случилась чума, господин забрал меня из храма Тога. Господин пожалел меня, и я выжил. Почему же сейчас в его сердце нет жалости? – Аумтехотеп… – Почему? – Египтянин не повышал голоса, но чувствовалось, что напряжение в нем достигло предела. – Потому,- медленно и внятно произнес Сен-Жермен,- что я должен соблюдать осторожность. Эти славные и беспечные римляне терпят мои странности, ибо не сознают их природу. Они любят кровь и купаются в ней, но вряд ли одобрят мои… вкусы. – Тем не менее господин не раз говорил, что одной крови для насыщения мало.- Раб скрестил на груди руки, не собираясь сдаваться. – Разумеется, необходимы и какие-то чувства. Лучше – сильные, например такие, как ужас. Но достаточно и симпатии… как в случае с Тиштри. Мне с ней легко. Ей со мной, я думаю, тоже.- Под самоиронией скрывалась растерянность, но выказывать ее ему совсем не хотелось.- Завтра у меня свидание с одной римской аристократкой. Мне придется нагнать на нее жути, ибо взаимной приязни между нами, похоже что, нет. – И господина устраивает все это? Сен-Жермен опустил глаза. – Прекрати меня доставать.- Он поморщился и спросил будничным тоном; – Нет ли у нас персидской земли? Аумтехотеп понял, что победил, в уголках его глаз залучились морщинки. – Есть немного… в лаборатории. Господин собирался извлечь из нее какие-то элементы. – Позже мы закажем еще. Решение было принято, и Сен-Жермен обрел прежнюю властность. – Набей этой землей тюфяк, приготовь постель и уложи его на нее. Мне понадобятся усыпляющие и сердечные средства, нюхательная соль, чистое полотно, паста, снимающая воспаление и настойка из мака. Прокипяти инструменты и найди два чистых хитона. Я не хочу предстать перед ним в крови. Кажется, все.- Он направился к двери.- Мне надо выкупаться. Ожидай меня через час. Не забудь про воду и мыло. Аумтехотеп поклонился и принялся за работу. Хозяйское сердце вовсе не камень, и он это знал. Ко времени возвращения Сен-Жермена все было готово. Рядом с постелью, на которой лежал юноша курилась ароматическая жаровня, на ней побулькивал котелок. Тут же стоял небольшой столик, на котором располагались необходимые инструменты, прикрытые сверху длинными полосами чистого полотна – Одежда готова? – Она в боковой комнате. Там два хитона – белый и черный. Ему будет привычнее увидеть вас в черном.- Аумтехотеп наклонился и сполоснул руки в ведре с мыльной водой. – Разумеется,- кивнул Сен-Жермен и удалился в смежную комнату, чтобы переодеться. – Может быть, привязать его? – крикнул раб. – Нет, не стоит. Он очень ослаб.- Сен-Жермен накинул на себя белый хитон и вернулся к Кошро-ду.- Где прутья для прижигания? – Я думал, будет достаточно полотна. В темных глазах мелькнуло легкое раздражение. – Если кровотечение усилится, раны придется прижечь. Он и так потерял много крови. Пристыженный Аумтехотеп вернулся к шкафчику и достал из него три тонких железных прута. – Я положу их на угли. Этого хватит – Если не хватит, его уже ничто не спасет.- Сен-Жермен обошел тахту, прикидывая, все ли в порядке.- Здесь мало света. Установи еще несколько ламп. Ты давал ему что-нибудь усыпляющее? |