Онлайн книга «Завещание императора»
|
Атна мигом упорхнула. – А теперь скажи… – Приск проводил красотку глазами, задержавшись взглядом на упругих ягодицах. – Скажи, друг мой… Что ты сделал такого, что теперь боишься Афрания Декстра. Филон вздрогнул и едва не уронил стиль и таблички. – Да ничего совсем… я же здесь… машины делаю. – Вот и скажи, за какую машину тебя не погладят по головке. У Филона запрыгали губы. – Клянусь милостью Тихе, ничего я не ведал… Сделал тут один механизм… три года назад… еще до того, как появился Адриан в Антиохии. – Что за машина? – Особая баллиста – будет кидать зажигательные снаряды с хатрийским огнем. – Хатрийский огонь? Нельзя ли подробнее? – Огненные снаряды из битума, серы и нефти. – То есть… ты хочешь сказать, что сделал заказ для Хатры? Филон спешно закивал. – Друг мой… ты, кажется, забыл, что Хатра стоит по ту сторону Евфрата и не подчиняется Риму. – Но Хатра не враг – этот город нейтрален. Там сходятся торговые пути, туда со всей Месопотамии съезжаются паломники, чтобы принести дары богу Шамшу. Так они именуют бога солнца. Ктесифону Хатра платит дань – и только. А машины хатрийцам нужны, чтобы защитить свой город и храм от набегов кочевников-скенитов [71] , сыновей палаток. И чтобы новый правитель Парфии Хосров не подчинил себе Хатру полностью. – И ты поверил? – Из Хатры прибыл один грек, торговец шелком, по имени Дионисий. Мы с ним вроде как гостеприимцы, и он мне клялся, что против Рима машины мои применять не будут. – Филон, друг мой… мы с тобой в Антиохии. Здесь не делают различия между храбростью и обманом. – Полагаешь, я зря ему поверил? В ответ Приск лишь покачал головой. – Вот беда… И что теперь делать? – Тот же вопрос когда-то задавал мне Кука. И вот мой ответ: всегда есть два выхода. Но, выбрав, держись одного. Первый выход, и самый верный, – расскажи Адриану про машины. Филон скривился. – А второй? – спросил с надеждой. – Второй – забудь, что ты их делал, а коли спросят, отпирайся и стой до конца. Другой механик в другом городе сделал эти машины. – Ты бы выбрал… – Я бы выбрал первый. Филон глубоко вздохнул. – Хорошо… я попробую… попробую все рассказать Адриану. – Пока не прибыл Декстр, – уточнил Приск. – Я… я все сделаю… – Филон судорожно вздохнул и поднялся. – А теперь идем и посмотрим мои новые машины А… третьего выхода нет? – Есть. Перерезать себе горло. Филон вздрогнул и заспешил к переходу на вторую террасу. * * * На нижней террасе за домом Филон устроил настоящую мастерскую. Механик процветал, изобретая десятки забавных механизмов на потеху публике: сделал механический открыватель дверей и вслед – распылитель воды, который намеревался установить перед храмом. Сейчас несколько рабов изготавливали механический театр, способный показать целое представление: трагедию о Троянской войне. Театр был уже готов, теперь шла отладка механизмов. Филон, раздуваясь от гордости, показывал, как строятся корабли, как флот покидает гавань и путешествует по морям. Игривые дельфины резвятся в волнах вокруг судов. Завершилось действо эффектной сценой шторма с грохочущим громом и сверкающей молнией, после чего греческие герои отправлялись на дно. – Отличная забава, – пробормотал Приск. – Правда, концовка не слишком веселая. – О нет, когда тонет кто-то другой, это очень забавляет… Антиохия так веселится… – подмигнул своему гостю Филон. – Тут на днях в одном доме устроили презабавное действо. Вообрази – человек умер… да-да, испустил дух… Или, как говорят солдаты – облегчился… – Солдаты так говорят? – делано изумился Приск. – Я слышал… – не очень уверенно заявил Филон, но тут заговорил с прежним напором: – Так вот, супруга велела нарумянить покойного, надушить, позвала писца и нотариуса, а за занавеской поставила чревовещателя, который, имитируя голос покойного, продиктовал нужное хитрой вдовушке завещание. Однако кто-то из слуг донес сыну покойного, рассчитывая на награду. Обманутый сынок примчался в дом, сорвал занавески, выволок актера из ниши за кроватью и чуть было не пришиб беднягу до смерти. – И что будет с чревовещателем? – Его казнят… а может, и нет… Адриан, кажется, хотел его все же помиловать… В городе найдется с десяток, кто способен устроить спектакль не хуже. – Чревовещатель… – проговорил в задумчивости Приск. – И он может говорить голосом любого человека? – Именно. «Кто, кроме Траяна, может огласить его последнюю волю…» – вспомнились Приску слова Адриана. Наверняка наместник тоже слышал эту историю и – кто знает – подумал о том же, о чем сейчас Приск… Ведь спектакль можно устроить и более надежно. Были бы в доме союзники и не нашлось бы – доносчиков. В этот момент прибежал из кухни мальчишка сообщить, что обед уже готов и пора подавать закуски. Филон повел гостя назад в дом, но задержался на террасе. – Забыл показать тебе еще одну забаву… – Механик стремился задобрить гостя, как будто от Приска зависело – выплывет ли наружу дело с машинами или нет. Ниже первой садовой террасы располагалась другая – засаженная туями, подстриженными так искусно, что казалось, стадо зеленых овец расположилось внизу. Среди них свечками поднимались черные кипарисы. Филон взял у подбежавшего мальчика горсть зерен и бросил вниз – тут же стая птиц устремилась к корму… А из кустов им навстречу выскочил деревянный человечек и замахал скрепленными шарнирами руками. Пернатые с криком понеслись прочь… – Забавно, да? – улыбнулся Филон. – Мой маленький Гай пришел бы в восторг… – заметил Приск. И вновь охватила его тревога – от Кориоллы так и не приходило сообщений. Ни одного. А ведь сговорились, что осенью станет она слать письма сразу в Антиохию, непременно каждые нундины [72] . * * * Триклиний – вот настоящий центр антиохийского дома. Случалось, хозяева проводили в триклинии целый день, отлучаясь только в латрины да в термы. Разумеется, Филон не из таких, но сибаритства по сравнению с Дакией в нем явно прибавилось. Хозяин расположил трибуна за столом на самом почетном месте подле своего. Юный Марк запоздал на трапезу – уже подали фаршированные яйца и лангусты, когда Декстр влетел в триклиний – растрепанный, в венке набекрень, – парнишка явно не собирался дожидаться ночи, чтобы оценить, насколько хороши будущие прислужницы храма. Для него путешествие на Восток начиналось весьма бурно. |