Книга Сплетница, страница 7 – Сесиль фон Зигесар

— Я помогу, — вызвался Чак.

Но в этот миг к ним подошла миссис Ван дер Вудсен и коснулась руки дочери.

— Серена, — сказала она, — Элеонор зовет всех к столу. Тебе приготовлено место рядом с Блэр, чтобы вы смогли как следует наговориться.

Серена радостно посмотрела на Блэр, но та уже отвернулась и пошла в столовую, чтобы занять свое место рядом с одиннадцатилетним Тайлером, сидевшим там уже час с журналом «Rollins Stones» в руках. Тайлер боготворил режиссера Кэмерона Кроуфа, который в пятнадцать лет ездил за Led Zeppelin по всей стране. Тайлер не воспринимал компакт-диски и считал, что слушать можно только виниловые пластинки. Блэр боялась, что в семье растет неудачник.

Серена собралась с духом и села рядом с Блэр.

— Блэр, прости, что я была такой стервой, — сказала она, вынимая льняную салфетку из серебряного держателя и раскладывая ее на коленях. — Представляю, как паршиво, когда родители расходятся.

Блэр пожала плечами и выудила из корзинки булочку. Разорвала ее пополам и запихнула половину в рот. Гости только рассаживались. Блэр знала, невежливо приниматься за еду, пока все не расселись, но с набитым ртом не говорят, а ей совершенно не хотелось говорить с Сереной.

— Прости, что не смогла помочь, — сказала Серена, наблюдая, как Блэр густо намазывает вторую половину булочки маслом. — У меня был совершенно сумасшедший год. Мы так отрывались.

Блэр кивнула и принялась тщательно пережевывать хлеб, как корова жвачку. Серена ждала, что Блэр ее спросит, как они отрывались, но Блэр молчала и только жевала. Она не хотела слышать о том, как потрясающе проводила время Серена, пока она сидела дома и смотрела, как родители дерутся за никому не нужные старинные стулья, сервизы и уродливые дорогие картины.

Серена хотела рассказать Блэр о Чарльзе, единственном растафарианце в пансионе, который звал ее сбежать с ним на Ямайку. О Николя, французском студенте, который не носил белья и гнался за поездом в крошечном «Фиате» от Парижа до самого Милана. О том, как обкурилась в Амстердаме и заснула в парке с пьяными проститутками, потому что забыла, где остановилась. Она хотела рассказать, как огорчилась, узнав, что пансион отказался принять ее назад из-за того, что она пропустила пару недель занятий — подумаешь, всего-то. Она хотела сказать, что боится возвращаться в Констанс, потому что не очень налегала на учебу в последний год и здорово отстала.

Но Блэр не желала ее слушать. Она взялась за вторую булочку, снова набив рот.

— Вина, мисс? — предложила Эстер, возникая слева от Серены с бутылкой.

— Да, пожалуйста, — сказала Серена.

Она посмотрела, как «Кот дю Рьон» льется в бокал, и снова вспомнила о Красном море. Вдруг Блэр все-таки знает? Неужели в этом дело? Вот почему она ведет себя так странно!

Серена взглянула на Нейта, сидевшего через четыре человека от нее, но он был увлечен разговором с ее отцом. Наверняка говорят о яхтах.

— Вы с Нейтом по-прежнему счастливая парочка? — отважилась Серена. — Спорим, вы ребята, поженитесь.

Блэр выпила вино в три глотка. Кольцо с рубином звякнуло о бокал. Она потянулась за маслом и шлепнула на булочку щедрый кусок.

— Блэр? Ты меня слышишь? — позвала Серена, слегка толкнув подругу под локоть. — Что с тобой?

— Ага, — невпопад буркнула Блэр, чтобы только заполнить молчание, пока она намазывает хлеб маслом. — Ничего.

Эстер внесла утку, желудевое суфле, брюкву и брусничный соус. Зазвякали тарелки и столовые приборы, гости перешептывались: «Бесподобно!» Блэр навалила себе полную тарелку и набросилась на еду так, будто голодала неделю. Пускай ее вывернет наизнанку, зато не придется говорить с Сереной.

— Ну ты даешь, — сказала Серена, глядя, как Блэр запихивает в себя еду. — Наверное, здорово проголодалась.

Блэр кивнула и сунула в рот побольше брюквы. Запила хорошим глотком вина.

— Умираю с голоду, — сказала она.

— Ну же, Серена, — раздался голос Сайруса Роуза, сидевшего во главе стола. — Расскажи нам о Франции. Твоя мама говорит, ты провела там лето. Неужели француженки действительно загорают без верха?

— Конечно, — ответила Серена и игриво вздернула бровь. — И не только француженки. Я тоже — получается отменный загар.

Блэр подавилась огромным куском суфле и выплюнула его в бокал с вином. Он плавал в темно-красной жидкости, как размякший пельмень, пока Эстер не заменила бокал.

Никто не заметил. Все внимание было приковано в Серене. Она занимала гостей рассказами о Европе до конца десерта. Прикончив вторую порцию утки, Блэр навалилась на пудинг с шоколадом, стараясь с помощью еды заглушить в ушах голос Серены. Внезапно ее желудок взбунтовался; она вскочила, отшвырнув стул, и бросилась к себе в спальню, соединенную с ванной комнатой.

— Блэр! — крикнула ей вслед Серена. Она тоже встала. — Прошу прощения. — И поспешила за подругой.

Могла бы не торопиться: Блэр не собиралась убегать.

Когда Чак увидел, как Блэр и Серена одна за другой выскакивают из-за стола, он понимающе кивнул и толкнул Изабель локтем.

— Облажалась наша Блэр, — шепнул он. — Вот круто.

Нейт смотрел, как убегают девушки, с растущим чувством тревоги. Он был уверен, в туалете девчонки болтают только о сексе.

В принципе он был прав.

Блэр нагнулась над унитазом и засунула палец в рот так глубоко, как только могла. На глазах выступили слезы; ее вывернуло. Она делала так далеко не в первый раз. Она знала: так нельзя, это отвратительно и неприлично, но каждый раз поднималась на ноги с чувством облегчения.

Дверь в ванную осталась приоткрытой, и Серена услышала, что подруга внутри.

— Блэр, это я, — тихо произнесла она. — Тебе лучше?

— Одну минуту, — рявкнула Блэр, вытирая рот. Она встала с колен и спустила воду.

Серена открыла дверь, Блэр повернулась и сверкнула глазами.

— Мне хорошо, — сказала она. — Правда.

Серена опустила крышку унитаза и села.

— Блэр, не будь такой стервой, — сказала она в отчаянии. — Что стряслось? Это же я, Серена. Мы знаем друг о друге все.

Блэр потянулась за щеткой и пастой.

— Знали когда-то, — поправила она и принялась яростно чистить зубы. Сплюнула комок зеленой пены. — Когда мы в последний раз говорили? Позапрошлым летом?

Серена опустила взгляд на свои потрепанные туфли.

— Знаю. Прости. Паршивая из меня подруга.

Блэр ополоснула щетку, сунула ее в держатель и принялась изучать свое отражение в зеркале. — Ты многое пропустила, — сказала она, вытирая подтекшую тушь кончиком мизинца. — Гож оказался… необычный.

Вообще-то, она хотела сказать «тяжелый», но спохватилась, что окажется в роли жертвы. Будто дня не могла прожить без помощи Серены. «Необычный» — звучит гораздо удачнее.