Онлайн книга «Истукан»
– Ша, хвостатые! – крикнул Вовчик и пронзительно засвистел им вслед. – А почему хвостатые? – тихо спросил я. – А кто их знает? – развел руками Пьеро. – Такие они уродились. Мы остановились на небольшой площади, уложенной тяжелыми железными плитами со съеденной ржавчиной поверхностью. В центре громоздилось покосившееся квадратное сооружение без окон и дверей, а по краям стояли обычные по здешним меркам дома-корабли, облепленные лесенками, площадочками и мачтами. – Мы с тобой здесь выходим, – сообщил Вовчик, ловко спрыгивая с ялика. – Увидимся, – сказал Пьеро и, помахав рукой, погнал ялик дальше. Мы с Вовчиком остались в тишине посреди самой огромной свалки чермета, какую я только видел в жизни. – Вы здесь живете? – с содроганием спросил я, пока мы шли к одному из домов. – А что, не нравится? – Видал места и получше. – Здесь ты получше ничего не увидишь. Если только остров... Где-то далеко за домами вдруг раздался пронзительный крик, который резко оборвался. – Наверно, кого-то замочили, – заметил Вовчик, озабоченно качнув головой. – Кого, например? – Ну, я их по именам-то не знаю. Кого-то из обезьяньего отродья. – А это хорошо или плохо? – Это их проблемы. Они вообще мрут как мухи. Когда долбят друг друга, а когда и сами по себе. Вчера один нашел какую-то железку, носился с ней весь день, а к вечеру ласты склеил. Всю ночь лежал и светился, как привидение, представляешь? Мы влезли на первый этаж дома через небольшой овальный люк и оказались в полумраке. Я пробирался среди каких-то труб и загородок, стараясь не потерять из виду спину Вовчика. Наконец он вывел меня на второй этаж, где было и светлее, и теплее. Мы оказались в квадратном помещении, где из мебели находились только несколько ящиков и куча тряпья в углу, заменявшая кровать. Узкие длинные окна пропускали свет, но останавливали сквозняк, хотя стекол в них не было. – Ты вроде пожрать просил, – вспомнил Вовчик и полез в один из ящиков. – Вот, бери, контора снабжает. Вечерком, может, сообразим чего повкуснее. Он вытащил на свет банку тушенки, хлеб и термос. Я смотрел на эту тушенку, глотал слюни и думал, что сейчас готов продать за нее и душу, и родину. Пока я расправлялся с едой, Вовчик сидел напротив и разглядывал меня, покусывая спичку. – М-да, Серега... – вздохнул он. – Не ожидал ты, что здесь окажешься, верно? Хорошо, не психуешь, не бьешься о стены. Не все так крепко держатся. – Я за свою жизнь куда только не попадал, – ответил я, откусывая хлеб. – Уж такие, казалось бы, неожиданные штуки случались... Один раз переналаживал сигнализацию в одной конторе. Включал, выключал, пробовал... А она сработала. Через пять минут вломились гонорейщики и... – Кто-кто? – ГНР – группа немедленного реагирования. И как ты думаешь, где я оказался? – В ментовке. – А вот и не угадал. В больнице. Когда я дернулся в карман за удостоверением, они расценили это как попытку нападения и... Потом, правда, мне агентство возместило деньгами. Я даже доволен остался. – Может, ты и здесь доволен будешь. Вообще многим нравится. Только ты одно должен понять – обратного пути нет. Все, что ты тут видишь, – это навсегда. – А тебе здесь нравится? – Нравится – не нравится, какая теперь разница? – в голосе у Вовчика просквозила нервозность. – Ты ешь давай... Я оставил опустевшую банку и умиротворенно вздохнул. После еды стало хорошо. Я даже не особо нервничал из-за своих приключений. – Рассказывай дальше, – потребовал я. – Как вы тут живете, чем занимаетесь? – Чего тебе рассказывать, – Вовчик встал и прошелся по комнате, о чем-то раздумывая. – Тебе Контролер-проводник все расскажет. Знаешь что, посиди-ка тут часик-другой один, ладно? Мне отойти надо в одно место... – Если надо – иди. – Да, схожу кое-куда. А ты поспи или книжку почитай, – он подвинул мне замусоленного «Всадника без головы». – Лучше посплю. – Меня и в самом деле после еды в сон потянуло. – Только не выходи никуда. – А ко мне никто не войдет? – Еще чего! Эти обезьяны меня за километр обходят. Если боишься, могу автомат оставить. – Не надо. Тебе, наверно, он нужней. Вовчик прыгнул в люк, и стало тихо. Я некоторое время постоял у окна, разглядывая город. И снова мне стало не по себе. Все здесь было какое-то чужое, неправильное и неживое. Пару раз я видел, как люди в огромных штанах крадутся вдоль стенок. А потом через площадь медленно проплыл ялик, где было несколько пассажиров. Они, собравшись в кружок, ели. Я устроился на лежанке и закрыл глаза. В ту же секунду меня, беззащитного, окружили всякие дурацкие черные мысли. Но я очень ловко ускользнул от них в мир снов. Мысли покружили надо мной и разлетелись в разные стороны до лучших времен. * * * Я проснулся от звонкого щелчка, после которого помещение залил яркий свет. Я вскочил, бестолково хлопая глазами, потом выглянул в окно. В городе уже стояла ночь, но отовсюду лился свет – из окон домов, с верхушек мачт и башен, от толстых столбов, стоящих почти у каждого дома. Внизу кто-то шаркнул ногой – это был человек, быстро идущий по краю площади. Он поднял голову и тоже увидел меня, после чего в панике убежал куда-то. – Любуешься? – раздался за спиной голос Пьеро. Они с Вовчиком выбирались из люка, таща с собой большой бумажный мешок. – Я спал, – сказал я. – Дело хорошее. – Они начали деловито выкладывать из мешка дымящуюся картошку в кастрюле, хлеб, консервы и свежие огурцы. – Во, гляди чего достал! – Вовчик потряс перед собой большой бутылкой из темного стекла. – Чистый спирт. Взял под честное слово, сказал, что для оперативной необходимости – обезьян подпаивать. – И тебе до сих пор верят? – хмыкнул Пьеро. – Я же даю результат. – А как хвостатых будешь подпаивать, если сейчас все выпьешь? – Еще чего – спирт на них переводить! С хвостатым я уже поговорил: подвесил на балке за ногу и автомат к черепушке приставил. Он мне и без допинга все выложил. Стол нам заменил широкий деревянный ящик. Пьеро расставил железные кружки, осторожно вскрыл бутылку, потом поставил еще одну – с водой. – Будешь? – спросил он меня. – А то! Однако моя самонадеянность обернулась разочарованием. Едва только запах спирта коснулся моих ноздрей, я понял, что не выпью ни капли. Не могу, и все! Хочу, но не могу. Запах напомнил и тот вечер, и тот бар, и обрыв, и бензовоз... И тут мне стало так гадко, что захотелось выплеснуть этот спирт куда подальше... |