Онлайн книга «Отраженная угроза»
– Ну, раз такое дело, – сказал Сенин, – я вас пока оставлю. Мне надо позаботиться о своей норе, а то вечер скоро. – Если будет нужда, приходите под мой кров, – предложил отец Анатолий. – Будет нужда – обязательно приду. Кстати, ничего, если я начну строительство рядом? Тут довольно уютное местечко. – Буду только рад. До сумерек Сенин раздобыл несколько листов пластика и гипсокартона и наскоро слепил их строительным пластырем. Получилось нечто вроде собачьей конуры. Свалить ее можно было одним щелчком, но, главное – появилось убежище, где можно скрыться от чужих глаз, снять штаны, развалиться на матрасике, всласть почесать задницу и так далее. Пока он трудился на своем единоличном хозяйстве, рядом кипела работа – не меньше двух десятков человек помогали отцу Анатолию возводить мини-храм. Выходила такая же конура, только побольше. Сенин им даже завидовал. Но так и не пришел на помощь: упрямо не хотел, чтобы святой отец посчитал его новым прихожанином. Упрямство, говорят, великая вещь. С другой стороны, и глупость иногда называют величайшей. Поди разберись, как себя вести. Когда Сенин ставил на свое жилище последнюю заплатку, к нему подошел кто-то из «аборигенов» и вежливо попросил унести оставшийся мусор обратно за гараж. – Если будем здесь мусорить, – сказал он, – скоро потонем в своем же дерьме. Позже был вполне сносный ужин в пенопластовых лотках. Уже стемнело, когда Сенин заглянул к одному из своих соседей, чтобы спросить, где ближайшее отхожее место. Сосед жил примерно в такой же конуре, и у него горел слабый свет. Сунув голову внутрь, Сенин увидел источник этого света: у соседа, оказывается, был маленький персональный телевизор. Спрятать его тот не успел, а может, и не собирался. – Заходи, – раздалось из домика. – Вечер добрый, – пробормотал Сенин, втискиваясь в кукольное жилище. – Ну как, устроился уже? Хозяин был, так сказать, компактного размера и в своем домике-футляре чувствовал себя вполне комфортно. Внешности он был незапоминающейся – блеклый, щуплый, с белыми бровями и невыразительным лицом. Однако глаза были вполне добродушными. – Я – Хэнк, – сказал он. – А тебя я уже знаю. Тут информация разбегается быстро. – И что же в этой информации про меня? – Да ничего. Еще двое бедолаг попали в наш гостеприимный санаторий, и все дела. Вот, – он взглядом указал на свой телевизор, – не интересуешься свежими новостями? – Откуда такая роскошь? – Сам собрал. Ты не поверишь, сколько тут валяется полезного хлама. Он, между прочим, интерактивный. – Ты электронщик, что ли? – К вашим услугам, – Хэнк чуть наклонил голову. – А как здесь оказался? – Как и все остальные. Был командирован Федерацией на Элдор для решения специфических задач, восстановления аварийных систем и помощи местным специалистам. И, как видишь, помогаю в полную силу. Только про телевизор особенно не болтай, ладно? Я, конечно, могу другой собрать, но к чему лишние проблемы? – Договорились. Что нам сегодня покажут? – Все местные каналы, в том числе и те, что идут для сил Федерации. Так что, если не наелся еще пропаганды, могу угостить. – А нет ли такого канала, где нет пропаганды, а есть объективная картина. Хэнк искренне расхохотался. – Такого канала нет. Вернее, есть, но нужно специальное устройство. Вот это. – Он постучал себя пальцем по лбу. – Походи, посмотри, послушай людей, и скоро начнешь его принимать без всякой электроники. – Ну, тогда давай пропаганду. – Конечно. Когда сидишь взаперти, всегда хочется знать, о чем говорят снаружи, верно? – Ужасно хочется. Некоторое время Хэнк настраивал свое изделие, потом воскликнул: – Вот! Очень характерно. Взгляни! На крошечном экранчике замелькали пятнистые куртки бывших коллег по оружию и ребристые колеса боевых машин. Сенин узнал стиль ведомственного канала «Власть и Закон», все репортеры которого имели специальные звания и даже служебное оружие. Это действительно была чистейшая пропаганда – в передаче речь шла об исключительной боеготовности федеральных сил. И о том, что лишь объективные причины – социальные, политические, погодные и еще черт знает какие – мешают начать решительные действия. Это была та самая пропаганда, которой Сенин наелся досыта еще на службе. Он и сам не раз становился героем подобных программ, хотя и не главным, конечно. – Красиво поют, – заметил Хэнк. – Так и хочется воспрянуть, поднять голову и обрести надежду, что завтра придет избавление в лице этих славных, храбрых парней. Извини, если унижаю профессиональную гордость. – Знаешь что, – медленно проговорил Сенин, – я неплохо знаком со стилем этих храбрых парней. И скажу тебе: лучше бы избавление пришло каким-нибудь другим способом. – А что так? Есть шанс попасть под большой разбор полетов? – Есть шанс получить прикладом по голове. Безо всякого разбора. – Ну, тебе лучше знать. – Мне… – И тут Сенин замолк. У него мороз прошел по коже. Он увидел на экране себя. Ему и в голову не пришло назвать его «двойник», «подражатель», поскольку он видел именно себя. Не нынешнего, а такого, каким был несколько лет назад: подтянутого, энергичного, излучающего уверенность и силу. «Сукин сын, – прошептали губы. – Ты всё-таки украл мою жизнь». Подражатель так замечательно смотрелся в новенькой полевой форме, что оператор задержал на нем внимание. Были видны командирские шевроны – мерзавец, оказывается, успел тут сделать карьеру. – Гляди-ка! – заинтересовался Хэнк. – А этот на тебя похож. Прямо как брат родной. Только вроде помоложе и без бороды. Гляди, гляди, прямо вылитый! Признавайся, не твой брат там, а? – Нет, не брат, – с трудом проговорил Сенин. – Однофамилец. – Что-что? – Ничего, шутка. Нет у меня никаких братьев. – На самом деле ему было не до шуток. «Сукин сын! – внутри все клокотало. – Это я должен быть там. Это мне положено командовать крутыми парнями, на меня должны любоваться телеоператоры. Так почему я здесь, в грязной клетке, а ты – там, на моем месте?! Ты – мерзкий выродок, существо без прошлого, без друзей, без авторитета, пришедшее на всё готовое. Почему?» Хэнк, кажется, не заметил его настроения. Сенин встал и засобирался в свой «дом». На выходе он вдруг остановился. – Слушай, Хэнк, ты сказал, телевизор интерактивный? – Именно так. – Он довольно улыбнулся. |