Онлайн книга «Синдикат "Громовержец"»
Кирилл шел в арьергарде. Все знали, что он пострадал в конфликте с Паклей, и оберегали его от опасностей. Рука за ночь перестала болеть, однако боль возвращалась при небольшом напряжении мышц. Войдя в пределы Промзавода, Гимназия рассеялась по кривым улочкам и принялась прочесывать местность. То тут, то там слышались крики, задорный свист, треск заборов, звон битого стекла и зверские ругательства пойманных мазутников. Никто толком не знал, по какому поводу объявлена эта военная операция. Большинство только слышало краем уха, что кто-то у кого-то украл деньги и из-за этого пострадал ряд гимназистов — Кирилл, Утя, Брундуляк и еще несколько человек, избитых мазутниками. Тем не менее, гимназисты были энергичны, деловиты, им нравилось, что они тут не просто так дурака валяют, а восстанавливают справедливость. Кирилл то и дело ловил себя на мысли, что и ему хочется сорваться вместе со стайкой приятелей, нагнать какого-нибудь мазутника, свалить в пыль, слегка попинать… Но сегодня он был в другой роли, он олицетворял попранную пацановскую честь, ему важно было просто присутствовать. Да и поврежденная рука не позволяла резвиться, как в старые добрые времена. Неожиданно из-под какого-то забора выскользнул Хрящ. Он был взмокший, ошалелый, счастливый. На кончике носа уже краснела свежая царапина. — Кира! — закричал он. — Быстрей за мной, они все там… Ничего пока не понимая, Кирилл и еще несколько гимназистов устремились за восьмиклассником. Хрящ провел группу какими-то потайными тропками, и неожиданно все оказались на водокачке. Два десятка гимназистов прижали в угол нескольких промзаводских, в том числе и Дрына. Дрын единственный выглядел целым, остальные же держались за отбитые бока и вытирали кровь рукавами. Вожака не тронули по неписаному закону о пацановской субординации. Кирилла выпустили вперед, чтобы он лично расквитался с главными обидчиками. — Где Поршень? — с ходу спросил Кирилл. — Нету, — глухо ответил Дрын. — И не будет. — Где он?! Вы сейчас все здесь ляжете! — Кира, закуси губу! — крикнул в ответ Дрын. — Сами Поршня ищем. С тебя претензии снимаются… — Снимаются?! — со злостью выпалил Кирилл. — А это тоже снимается? — он показал на свою разбитую губу. Потом ткнул пальцем в распухшую физиономию Брундуляка, едва не выбив тому глаз. — И это снимается? — Осядь, Кира, — еще раз попробовал Дрын. — Сейчас другие вопросы. Разберемся по-тихому… — Сейчас они с вами разберутся, — Кирилл кивнул на своих, которые едва не подпрыгивали от нетерпения. — Я пошел, мне Поршень нужен. Он повернулся и покинул водокачку. Он даже не обернулся, услышав, какая свалка сразу же образовалась за спиной. В этот вечер Кирилл так и не нашел Поршня. Зато Гимназия оторвалась на полную катушку. В списке ее подвигов, помимо истерзанных мазутников, числилось неопределенное количество разбитых окон, сломанных заборов, сорванных почтовых ящиков, исцарапанных автомобилей, а также один оскверненный колодец. В колодец несколько самых неугомонных гимназистов торжественно помочились перед тем, как покинуть вражескую территорию. * * * Кирилл вернулся домой поздно, но мать еще не спала. — Кирилл, — произнесла она и как-то странно на него посмотрела. Даже сердце екнуло — не случилось ли чего. — Кирилл, — сказала мать, — к тебе заходила Маша. — Маша? Когда? — удивился Кирилл. — Недавно. Сказала, чтобы ты к ней сегодня зашел. — Сегодня? Но время-то уже… Мать пожала плечами. — Сказала, чтобы обязательно сегодня зашел. Сказала, что будет ждать. Что случилось? — — А я знаю? — искренне развел руками Кирилл. — Пойду, спрошу… Мать посмотрела на него с некоторым подозрением. Однако к Машке она относилась очень хорошо. И могла доверить ей сына даже в это позднее время. — Поужинаешь? — Ну… давай, если недолго. Через пятнадцать минут Кирилл бросил комочек земли в окошко Хряща. Тот вышел почти немедленно, словно ждал. — Машка зовет, — коротко объяснил Кирилл. — Сейчас?! От-тана… Они пошли в сторону реки. Город давно уже был пустой и тихий, только лаяли собаки и гудел где-то ветер. Хрящ начал было вспоминать, как здорово он отличился на Промзаводе. Но Кирилл его в этой радости не поддержал, и восьмиклассник утих. У Машки в окнах горел свет. Она, одетая в домашний халат, вышла на стук и поманила рукой, чтобы ребята поскорей заходили. — А тетка? — шепотом спросил Кирилл. — Да проходи… — поторопила Машка. И Кирилл, и Хрящ впервые оказались в ее комнате. Здесь было много книг и фотографий, стояло пианино, накрытое кружевной салфеткой. Ребята сели на диванчик, чувствуя себя довольно скованно. Машка устроилась напротив и некоторое время просто молча смотрела на гостей. — Ну… чего? — пробормотал наконец Хрящ и заерзал на месте. — Вы правда не боитесь мне помочь? — спросила Машка. Она могла бы и не спрашивать. — Паклаков сейчас дома, спит, — сообщила Машка. — Пришел пьяный и сразу уснул. И шлем принес с собой. Я сама это видела. — Следила, что ли? — хмыкнул Кирилл. — Да, следила. Что могла — сделала сама. Теперь нужно забрать у него шлем. — Как? — удивился Хрящ. — Он спит с открытой форточкой. Нужно влезть туда и взять шлем. Вот и все, — помявшись немного, Машка внесла окончательную ясность. — Я хочу сказать, нужно украсть. Кирилл и Хрящ изумленно переглянулись. Машка хочет украсть! И в страшном сне такого не привиделось бы… — Я одна не смогу. Вы мне поможете? Кирилл смущенно кашлянул, а Хрящ почесал затылок. — Я сама залезу в дом, — поспешно пояснила Машка. — Но желательно, чтобы ты, Кирилл, был на всякий случай в саду, под окном. — А я? — встрепенулся Хрящ. — А ты — на другой улице с мотоциклом. Он еще заводится? — Ну… как бы да, — с сомнением произнес Хрящ. — Кирилл, как твоя рука? — Хорошо, — поспешно соврал тот. — Совсем не болит. — Понимаешь… шлем нужно обязательно отобрать у Паклакова. Обязательно! Я залезу в комнату и передам его тебе. Сразу беги к мотоциклу и уезжайте. Меня не ждите… — Мы тебя не бросим, — покачал головой Кирилл. — Ребята, главное — шлем! За меня не бойтесь. Даже если меня заметят — уходите. — Я лучше сам полезу в форточку. — Кирилл, — спокойно сказала Машка, — у тебя, как Я поняла, и так сейчас неприятностей хватает. Верно? |