Онлайн книга «Тварь непобедимая»
– Надо думать, просто проверил реакции? – Ну да. А видишь вон те кресты? Действительно, дерматиновая обивка стен была местами процарапана крест-накрест. – И что это значит? – Первая реакция на пробуждение. Выл, как мамонт, и окружал себя крестными знамениями. Похоже, он уверен, что он существо из потустороннего мира. Ничего удивительного, у него ведь три класса образования, остальное – зона. – Дьявол, – пробормотал Гриша, в очередной раз вглядываясь в клыки и шипы. – Красивая легенда. Вернулся с того света в облике дьявола... – И сам Сатана прикоснулся к нему, и послал в мир живых, дабы сеять смуту, смерть и раздор... – продекламировал Донской. – И теперь вот надо как-то объяснить этому, с позволения сказать, человеку, что он не дьявол, а просто какое-то биологическое отклонение. Как только он начнет что-то говорить – хотя бы «мама мыла раму», – сразу начнем разъяснительную работу и контрпропаганду. – Только что разъяснять, если сами ни черта не знаем? – Надо подумать... Не хочешь заняться? – Ну нет. Баюкать свихнувшихся монстров – не мой профиль. Донской помолчал некоторое время, разглядывая Гришу. – А ведь я серьезно, – проговорил он наконец. – Тебе бы этим заняться. – Да чем? – Реабилитацией пациента. – Ты издеваешься? – Ни капли. Ты в этой конторе единственный, кто еще не спился и не свихнулся. Спокойный, добродушный человечище, внушаешь доверие, умеешь говорить просто и убедительно. Ну? Что еще надо? – Ты хочешь, чтоб я вошел к нему в загон и прочитал проповедь? – Войдя в загон, Гриша, ты войдешь в историю. И не надо проповедей. Просто поговори по-человечески. – Хм... По-человечески... Гриша мысленно нарисовал, как садится в кресло перед рогатым дьяволом: «Здравствуйте, Иван Сергеевич! Как поживаете? Кофейку или водочки?» – Да, по-человечески, – упрямо повторил Донской. – Понимаю – трудно, но необходимо. Возьмись за хорошее дело. Помоги нам. – Знаешь, – тихо сказал Григорий, – у меня сейчас такое чувство, будто это происходит не со мной. – Успокойся, тут у всех такое чувство. Будь моя воля, я бы впрыснул этой образине мышьяк в кровь, а затем повторил репродукцию. – Не боишься, что он тебя сейчас слышит? – Я тут уже ничего не боюсь. И между прочим, я ему же добра желаю. Ну, скажи на милость, что нам с ним делать? Даже если разберемся по-хорошему с заказчиком, куда его после этого девать? Держать в подвале, пока не сдохнет? Или выпустить в лес, в зоопарк, на вольные хлеба? А может, оформить на него паспорт, вклеить фотографию этой жуткой рожи и – отпустить с миром. – Только не мешало бы инвалидность ему выбить, хотя бы вторую группу, чтоб пенсию получал. А то ведь на работу с такой рожей сложно устроиться. – Шуточки хреновые, между прочим. Мне действительно придется насчет него что-то решать. Ладно, хватит об этом. Говори – берешься? Только без лирики и вздохов. Говори, да или нет. Если согласен – официально прикрепляем тебя к пациенту и, само собой, доплачиваем. Гриша все еще колебался. Донской вдруг развернулся к нему и проговорил сквозь зубы с неожиданной злостью: – Да что ты стоишь как столб? Понимаю, это, конечно, не твоя проблема, а моя. Но я прошу тебя – помоги. Мне помоги. Знаю, трудно. Было бы легко – сам бы сделал... Григорий удивился этой вспышке, за которой, видимо, крылось что-то ему неизвестное. – Берусь, – обреченно кивнул Григорий. – Конечно, берусь. Хотя все это и напоминает страшный сон, но... Придется в него поверить. – Вот и хорошо. – Донской сразу успокоился. – Недели через две, думаю, начнем его помаленьку будить. Первые дни он, конечно, в любом случае под легким кайфом будет – чтоб не прыгал и стены не царапал. Вот тогда спокойно с ним побеседуешь. Может, и у него к тому времени голос прорежется. – Что же я ему расскажу? – Для начала напусти туману, да побольше. Нагороди терминов, описаний. Скажи, что будут еще исследования, много исследований. И пусть он их не пугается. Он, конечно, не поверит сразу. Но убедить его, что Сатана тут ни при чем, – в наших интересах. Ну кто лучше тебя сможет это сделать? – Я все сделаю, Андрей. – Тем более уже есть кое-какие соображения насчет его чудесного превращения, – добавил Донской, многозначительно посмотрев на Григория. – Уже что-то выяснили? – Еще не выяснили, но, кажется, напали на след. А пойдем, я тебе все покажу. Они поднялись в коридор флигеля и вошли в помещение без окон, заставленное большими картонными коробками. – Вот здесь держали животных, пока был карантин и дезинфекция, – сообщил Донской, обведя полукруг рукой. Затем шагнул на середину комнаты. – А вот здесь, как утверждал помощник ветеринара, неизменно паслась Софи. Та самая, что вынашивала нашу образину. – И что? – Сейчас поймешь – что. Я пойду в коридор и включу компрессор. А ты приложи к стене руку. Донской вышел, и через некоторое время из-за стены донесся мерный гул. Гриша коснулся ладонью шершавой поверхности стены и ощутил, как она вибрирует. – Чувствуешь? – спросил вернувшийся в комнату Донской. – Стена дрожит, – безразлично пожал плечами Григорий. – Это естественно. – Она не только дрожит, Гриша! Тут, конечно, все облазили со счетчиком радиации и ничего, естественно, не нашли. И только недавно кто-то догадался проверить место магнитометром. – Ну и?.. – У компрессора какой-то суперкомпактный двигатель с высокими оборотами. Не знаю тонкостей, японская штучка. Так вот, он не только дрожит и греется, но и дает сумасшедшее электромагнитное излучение. При установке электрик не заземлил экран. – И ты думаешь, что из-за магнитного поля... – Подожди. Вспомни, я рассказывал тебе, что нам училка поведала. – Я помню. У женщин, попавших в ненормально тяжелые условия, рождались ненормальные дети – змеи, обезьяны. Очень занимательная теория. Получается, что, если на компрессор посадить беременную девку, она воспроизведет нам такую же особь. – Не торопись, Гриша. Софи оказалась здесь на четвертый день после имплантации. Плод только формировался, он состоял всего из нескольких клеток. И разве не могли вибрация и излучение подействовать на синтез белка? – Но не таким же образом! – Таким или не таким – это другой разговор. Однако в качестве рабочей версии наше предположение вполне годится. – Версий я могу наговорить на целый доклад. Первая – произошло смешение человеческого и кабаньего генного материала. Вторая – японцы по ошибке прислали нам вместо компрессора аппарат для перепрограммирования генотипа. Третья – пациент на самом деле пришелец, одетый в человеческую оболочку... |