Книга 23, страница 16 – Игорь Лесев

— Добрый день! — Тетка подняла на меня глаза, но ничего в ответ не сказала. Ну и подавись, сволочь. — Вы не подскажете, как найти улицу Гагарина?

— По-пэршэ, я нэ справочна, а по-другэ, я не розумию росийськои мовы.

— Ну, во-первых, в украинском языке нет никакого слова «справочна», а есть «довидка», а во-вторых, чтобы понимать хоть один язык, нужно жрать поменьше, а то скоро с рабочего места на бульдозере будут вывозить, — с этими словами я развернулся и пошел прочь от окошка, и вообще с автовокзала.

За спиной начиналась вонь, кассирша явно заводила ее охотно поддержавшую и все слышавшую публику:

— Ты подывысь, гавно якэ знайшлось! «Нужно жрать поменьше»…

— Понавчалы на свою голову.

— Хамло такэ! И цэ ж надо, вырядылося в такый дощ!

— Да-а-а-а. Молодежь зараз нияка…

Дальнейших характеристик в свой адрес я не слышал, так как вышел на улицу. Ливень вроде бы превратился просто в сильный дождь, но прекращаться в самое ближайшее время он явно не собирался. Возвращаться обратно в зал автовокзала смысла теперь не было никакого, балаган моего имени там только начался и, похоже, еще не скоро закончится. И если кто-то из присутствующих и решится указать мне улицу Гагарина, то в одночасье станет там изгоем и вынужден будет выйти под дождь вместе со мной.

На небольшой площади перед автовокзалом не было ни одного такси, что само по себе странно, даже если учитывать такую непогоду. В какую сторону мне идти, я решительно не знал. Постояв еще несколько секунд, я двинулся в сторону пятиэтажек, по моему расчету, там должно быть больше прохожих, а потому можно будет у кого-то спросить улицу Гагарина. Хотя живут Обуховы, скорее всего, в частном доме, его дешевле купить, чем квартиру, а денег за ними больших вроде бы не водилось. Я прошел уже около километра, но ни одного прохожего мне так и не попалось. По городу даже машины редко ходили, не то что люди под дождем. К слову, вымок я основательно, с меня просто текло одним потоком, очень жалко было кроссовки, мама купила мне их всего лишь на прошлой неделе, как раз когда я возвращался из Г. в Столицу.

Из подъезда старого четырехэтажного дома выскочила девушка в плаще-накидке и с зонтиком и быстро пошла в моем направлении. Когда она поравнялась со мной, я спросил:

— Извините, вы… — но девушка быстро прошла мимо, даже не замедлив шаг. Я секунду помешкал и тут же ринулся за ней, крича на ходу: — Девушка, подождите! Мне нужна ваша помощь!

Девушка, тварь такая, напротив, только ускорила шаг, и я уже еле поспевал за ней. В конце концов, я не выдержал и побежал. Девушка оказалась весьма симпатичной, с черными короткими волосами и строгими чертами лица. Я схватил ее за локоть и тут же получил зонтиком по лицу. Я успел увернуться, но острие зонтика все равно задело щеку, которая тут же запылала жгучей болью.

— Отпустите меня, я буду кричать!

— Да я вас не держу, мне нужна улица Гагарина, где это?

— Я не знаю! — И она тут же с той же скоростью потопала дальше.

Я остался стоять под дождем, мокрый, с ободранной щекой. Васильков я уже ненавидел. Интересно, здесь все такие истерички? Я развернулся и пошел обратно к пятиэтажкам, только шел уже куда медленнее, от дождя прятаться смысла не было никакого, я промок до нитки. Как только я вновь поравнялся с четырехэтажным домом, из того же подъезда вышел человек, правда, это была уже женщина лет пятидесяти. В руках она тоже держала зонт (хотя чего удивляться, дождь на улице) и также двигалась в моем направлении. Ну что, еще раз рискнуть и получить зонтиком по морде? Я сразу представил свой внешний вид: мокрый, со взлохмаченными волосами и окровавленной щекой, и тут же передумал к ней подходить. Ну, вообще, к черту эту Гагарина, найду какую-то маршрутку и вернусь в Столицу.

Но неожиданно женщина первой обратилась ко мне:

— Молодой человек, у вас щека порезана. С вами все в порядке?

Надо же, может, она тоже не местная?

— Ничего страшного, расцарапал случайно. А вы не подскажите, где здесь улица Гагарина?

— Вы идете в противоположном направлении. Вам вон туда, — и она показала рукой в сторону, откуда я приехал со Столицы.

— Это недалеко от Васильковского кладбища?

— Да, там близко будет. Идите ко мне под зонтик, я проведу вас до магазина. — Я нагнулся к ней под зонтик, но предлагать его понести самому, хотя я был выше ее ростом, не стал, это было бы нагло. — А вы откуда к нам приехали?

— Я со Столицы, к маме своего друга приехал в гости, адрес есть, а города совсем не знаю, еще и под дождь попал.

— А почему к маме друга, а не к самому другу приехали?

— Он умер прошлым летом, вот решил его мать навестить.

— Какой ужас, а как друга звали, может, я знаю?

— Вряд ли, они переехали сюда сравнительно недавно, года два назад.

— И все же как? — Женщина-таки решила выяснить имя Димки. Я посмотрел ей в глаза и за внешне приятной и благовидной улыбкой уловил еле заметное напряжение. Губы женщины по-прежнему улыбались, но глаза, я эти глаза уже точно где-то видел! И при этом совсем недавно! Но где?!

— Тимур Мамаев, — я соврал и не сводил глаз с ее лица.

Ее глаза потускнели, улыбка чуть дрогнула, но тут же лицо ее вновь приобрело прежнюю приветливость.

— Нет, этого мальчика я не знаю. Но помню, что прошлым летом на улице, которую вы назвали, умер сын моей знакомой. Подождите, как же его звали? — Она подняла брови кверху, на лбу ее образовались складки, женщина даже чуть замедлила шаг. — Кажется, Дима, а фамилия, О… О… — женщина с выжиданием посмотрела на меня, но я на уловку не поддался. — Обухов, точно! — И лицо ее просияло сначала в радостной улыбке, а затем, как бы вспомнив, что человек все-таки умер, она скорчила сострадательную гримасу.

Кто ты, черт подери, такая и что тебе от меня нужно?!

Женщина тем временем взяла меня под локоть и еще ближе придвинулась ко мне.

— Ну и времена сейчас пошли, молодежь умирает… — последнее слово она чуть мелодично протянула, с такой интонацией можно говорить о любви к зефиру, но никак не о смерти молодежи.

— А как вас зовут? — при этом я специально нарочито приветливо улыбнулся.

Женщина тут же улыбнулась мне в ответ:

— О, у меня очень старинное имя. Я совершенно ненавижу отчеств, это старит, поэтому разрешаю всем называть меня просто по имени — Анилегна.

— Анилегна? Первый раз такое имя слышу, весьма странно звучит.

— Знаете, у древних это было весьма распространенное имя, такое же, как, например, сейчас Игорь или Витя — и она с улыбкой посмотрела на меня. Но в ее улыбке я прочитал скорее ухмылку. Игорь или Витя? Она случайно для примера назвала имена моего лучшего друга и мое? — А как вас зовут?