Онлайн книга «Служители Зла»
|
Автобусная остановка была совсем близко. День начал уже окрашиваться голубым цветом сумерек, а Душка все сидела рядом с молчащим братом, пытаясь понять, что же произошло с ним. — Они… плохие, — наконец вымолвил он одними губами. Обернувшись к сестре, мальчик смотрел на нее. В его огромных глазах, ставших из синих почти черными, Душка уловила упрек: «Вы бросаете меня. Вы живете своей жизнью, бросая меня на этих непонятных стариков». — Почему они плохие? — Не знаю. Мальчик тихо вздохнул. Получилось у него это как-то уж чересчур по-взрослому — я знаю, что завтра я умру от рака, но что же с этим поделать? — Они делают тебе больно? Он замотал головой: — Нет, нет! Но… Он замолчал и прикусил нижнюю губу. Душка терпеливо ждала ответа. — …они делают мне СТРАШНО! Он взмахнул рукой, как бы пытаясь разрубить собственный маленький мир, наполненный одиночеством и страхом, найти выход оттуда, и, когда рука бессильно упала на колени, словно ее маленький хозяин понял бессмысленность и тщету собственных потуг, продолжал почти шепотом: — Например, они после обеда обязательно укладывают меня спать. И мне снятся какие-то ужасные сны. Например, как мама становится вампиром и набрасывается на тебя. Или вот еще был сон — папа совершенно голый стоял на поляне, а в груди у него торчало лезвие ножа, на рукоятке которого была змея. Он стоял и улыбался, а изо рта у него хлестала… — Он вздрогнул и зажмурился. Потом все-таки собрался и продолжал: — Кровь и гной… Это так отвратительно все и страшно, Душка! — Он поднял на нее глаза, полные мольбы: — Можно, я буду приходить после школы домой? Можно, да? Я лучше посижу один! Честное слово, я совсем не боюсь сидеть дома один! Но по крайней мере, я не стану СПАТЬ ПОСЛЕ ОБЕДА! Она почувствовала, как его страх начал передаваться ей. Прикрыв глаза, она как бы повторила в воображении Павликовы сны и почувствовала приступ злости. «Бабушка, — тихонько позвала она, — ты же обещала приходить ко мне, когда будет нужна помощь. Где же ты? Или ты обманула меня, как все взрослые, и никаких ВХОЖДЕНИЙ ЗА ГРАНЬ не существует? И значит, мы совершенно одиноки и беспомощны? Кто угодно может пугать моего братишку страшными снами?» Осознание бессилия ворвалось в ее душу, почти полностью парализуя волю, вызывая к жизни колючие и злые слезы. И вдруг мысль, ясная и четкая, пронзила ее, наполняя силой, — если допустить, что эти дурацкие сны навеваются малышу, то почему бы тогда не поверить во ВХОЖДЕНИЕ?! Почему хотя бы не попробовать самой сделать что-то подобное? Раз уж никто не может им помочь, то она сама попробует понять, что тут происходит, и, если это у нее получится, тогда она попробует справиться! * * * Он ехал в насквозь промерзшем автобусе и смотрел на запотевшие стекла, на которых уже проступала изморозь. Обычно ты привыкаешь к тому, что в автобусе холодно. Обычно даже становится теплее… Но сейчас все было совершенно не так. Сейчас чем дальше он отъезжал от города, тем сильнее становился холод. Игорь закутался поглубже в теплую альпинистскую куртку, которая раньше могла согреть его даже в сорокаградусный мороз. Теперь она почти не спасала. «Такое чувство, что я проваливаюсь в могильную яму и меня уже начинают засыпать землицей, а я еще слышу все это, и мне ужасно неприятно, — мрачно усмехнулся он. — Наверное, это связано с переходом в новую жизнь!» * * * Звонок раздался внезапно. Старуха встала, поморщившись от резкой судорожной боли. Человек, стоящий на пороге, был высок и сухощав. Седые волосы были коротко пострижены, а большие спокойные глаза смотрели с легким оттенком насмешки. — Ты решила вернуться? — спросил он, проходя в комнату. — Нет, — покачала она головой. — Тогда зачем? Он обернулся. В это время его взгляд уперся в «горку». При виде фигурок, выставленных лицом к стене, он едва заметно поморщился. — Мне нужна помощь, — тихо сказала старуха. — Мне надо узнать что-нибудь об одном месте. Ты это сможешь? — Я могу многое, — усмехнулся он. — Могу и не это… Твоя просьба только просьба? Или… Она знала, ЧТО он имеет в виду. Приказа было бы достаточно, чтобы смести с лица земли многие города. ЕЕ приказа. И еще она знала одно — именно этого от нее и ждут. — Просьба, — сказала она. — Только узнать, что за место эта самая Старая Пустошь. Он еле уловимо приподнял бровь — удивление его не было наигранным. — Как? — переспросил он. — Старая Пустошь? Она кивнула. — Почему тебя туда понесло? Это запретное место. Она испуганно подняла на него глаза: — Что ты этим хочешь сказать? — Ничего. Ты и сама прекрасно знаешь о «запретных зонах». Я бы не рекомендовал соваться туда простым смертным, поклоняющимся… — Он вздохнул, посмотрев на распятие. — Поклоняющимся Назарею. — Что может там произойти с простыми людьми? Старуха чувствовала, как напряжение охватывает ее, грозя достичь своей высшей точки, за которой следует взрыв. — Не знаю. Но уж точно ничего хорошего там не происходит, — усмехнулся он. — Ты хочешь, чтобы я узнал все об этом месте? — Не только, — покачала головой старуха. — Я хочу, чтобы ты вытащил оттуда моих детей. Он удивленно посмотрел на нее, но промолчал. Лишь, уже поднявшись, насмешливо поинтересовался: — А Он? — Кивком показал на распятие. — Он не может им помочь? Старуха окинула его гневным взглядом: — Я просила тебя. В память о… На какое-то мгновение ей стало больно дышать — воспоминания, подумала она, знаете ли, бывает такая любовь, о которой лучше никогда не вспоминать… Она кажется сладкой на вкус, но спустя много лет она душит. Лучше не вспоминать. — О нашей любви… — закончила она, отвернувшись. Он понял ее — усмехнувшись, наклонил голову, взял в свою ладонь ее морщинистую руку, прижал к своей щеке и коснулся губами. Она вытерпела это, хотя глаза полыхнули огнем, и больше всего ей сейчас хотелось быстрее отнять руку, избавиться от прикосновений его губ — и ужасных воспоминаний, которые закончат настигать ее только в тот день, когда жизнь покинет ее. «Отвратительный, как доктор Фаустус». Он снова едва заметно улыбнулся, выпуская ее руку, отошел к окну, долго смотрел туда, в темнеющее пространство. — Я не отказываю, — наконец ответил ее гость. — Но — одна услуга. Так сказать, за ту услугу, которую я окажу тебе. |