Онлайн книга «Научи его плохому, или Как растлить совершеннолетнего»
|
– А кончился мой срок сегодня, Марьюшка, – с неким ликованием в голосе сказала она. – Кончился!!! Ровно год прошел с того времени, как я вас об услуге попросила! – Мда? – озадачилась я. – Точно тебе говорю! – радостно воскликнула ведьма. – Ох, как же я ждала этого! Считай год только для вас и прожила! – Послушай, – осторожно сказала я. – Так может быть, ты мне поможешь как коллега коллеге? Окажешь мне услугу, а там и я тебе помогу! – Ну, Марьюшка, ты не сердчай, но откажу я тебе. Для себя теперь пожить хочу, устала я шибко! – Совсем—совсем никак не согласишься? – уныло спросила я. – За мной бы не заржавело… – Никак, – радостно отозвалась она. В телефонной трубке слышались детские голоса, собачий лай, по всему видно было – человеку не до меня. – Ну пока тогда, – печально сказала я ей и нажала на кнопку отбоя. После чего тяжко задумалась. Следовало разузнать – во что я опять влипла, из огня да в полымя? Кто есть эта ведьма, у которой я даже имени—то не знаю. Одежда на ней без карманов, к телу прилегает как вторая кожа, и никаких документов при ней явно нет. Как мне без имени на нее колдовать? Никак. Возможно, это вообще коронованная ведьма, откуда—нибудь с Кавказа, и потому я ее не знаю. Если это так, то мне следует перестать барахтаться и искать веревку, благо мыло и завещание есть. «Знаешь, я так понял, ты собиралась копнуть в этой истории поглубже?», – осведомился голос. «Копнула уже на свою голову, – мрачно отозвалась я. – Ведь что мне стоило просто переписать завещание и сделать вид, что все пучком, я никого не подозреваю, всем довольна?» «Тем более у тебя нет выхода. Или убей ведьму, или иди дальше и распутывай этот клубок. Более увязнуть, чем сейчас, все равно не сможешь. Так?» «Так», – вздохнула я. «Ищи мужиков из восьмерки, они ведь все из одной команды, глядишь и скажут тебе что—то про эту ведьму. Хотя бы имя, а это уже очень важно – сможешь ее проклянуть. Отрабатывай мужиков потщательнее – кто такие, чем дышат. Найди их и сразу не хватай за горло, последи. В общем, большая девочка, мне тебя что, учить как сморкаться?» Подумав, я кивнула. После чего достала из шкафа длинное платье с пуговицами спереди и шкатулку для рукоделия. Пришло время поработать ручками. Прежде всего я срезала с платья двенадцать пуговиц, а потом принялась их заново пришивать – но на этот раз с заклинанием на встречу. Не глядя, с закрытыми глазами я делала стежки, держа в голове лицо мужика, что меня душил в восьмерке, и читала заклинание. – Иголка шей, зашивай, на встречу зазывай, по какой бы тропке он не шел – все бы меня на ней нашел, По какому бы пути не бежал – все меня на нем встречал, – шептали мои губы. Около часа я творила свое колдовство. После чего помолилась, перекрестилась, одела заговоренное платье и пошла на улицу. – Ууу? – вопросительно раздалось за спиной, когда я открывала дверь. Я внимательно поглядела на Святошу, вспомнила, как она геройски повела себя недавно, прикрыв меня грудью и позвала: – Идем! Лора тут же выскользнула на лестничную площадку, вильнула хвостом и по лестнице побежала вниз. Я же вызвала лифт. Когда я вышла из подъезда, волчица сидела на лавочке прямо как человек, болтала ногами и откровенно скучала. Сидящие по соседству бабульки боялись пошевелиться, в ужасе глядя на нее, а Святоша, как специально, иногда рассеянно им улыбалась во всю пасть. – Лора! – закричала я и кинулась к ней, стащила с лавочки и принялась горячо лепетать: – Бабушки, вы уж извините, Святоша у меня малость придурочная, но злого ничего не держала, вы не смотрите, что у нее зубов так много, на самом деле она у меня тихая, словно ягненочек! – Какой же это ягненочек, – отмерла баба Лена. – Толь я в деревне не жила? Волк это! Самый натуральный волк! – Волчица! – поправила я ее. – Я ей под хвост не заглядывала! – кричала старушка. – Да безобидная она, поверьте! – увещевала я ее. – Ногу мне твоя безобидная отдавила – будь здоров! – взвизгнула Августа Никифоровна. – Спасибо что сказали, я с ней поговорю, – лепетала я. Лора смирно стояла около меня и виновато глядела на бабулек. – А крест почто ты ему на шею повесила? – возопила третья бабулька. И тут Лора не выдержала. Крест – это святое. Она открыла свою пасть на пятьдесят четыре сантиметра и ка-ак рявкнула! – Святоша, ну нельзя же так, – укоряюще сказала я, глядя на обмерших бабулек. – Тебя батюшка не поймет, если ты на исповеди ему расскажешь, что на старушек голос повышала. Волчица жалобно заскулила, побила себя лапой по носу и опустила голову в жутком раскаянии. – Прощения просит она у вас, – перевела я. – Как, простите ее? Она больше не будет. – Простим, – судорожно кивнули бабульки. – Ну, мы пойдем тогда? – Ага, – снова кивнули они. На их челах явственно было написано: «Ну когда же вы, ироды, уберетесь?» Я их желание исполнила. Около часа мы болтались со Святошей по городу. Жарища была просто ужасная, так что в конце концов мы купили по мороженке и уселись в парке на лавочку. – Вот где этого мужика черти носят, а? – злобно выговаривала я, сдирая обертку с мороженки. Лора заскулила и выжидающе распахнула пасть. Я сунула в нее вафельный рожок, и пасть тут же захлопнулась. – Слушай, – осенило меня. – Ты же у нас вроде как собачка теперь! Так понюхай вокруг – может, и учуешь вражеский запах, а? Лора с минуту смотрела на меня долгим взглядом врача психушки, после чего покрутила лапой у виска и отвернулась. – Ну и для чего я ее держу, а? – расстроено вопросила я пустоту, развернула свою мороженку, и в этот момент искомый мужик торопливо прошел по дорожке мимо меня. Это был точно он. Небольшая козлиная бородка, нос крючком – все совпадало! Я молниеносно отшвырнула рожок в сторону, подскочила и осторожно двинула за ним. Впрочем, мужик по сторонам и не смотрел. Он целенаправленно куда-то шел, и что странно – за спиной у него висела гитара в чехле. А может – и не гитара. Может, в футляре у него пиастры были на старость припрятаны. Или героин. О, добрый Боженька, сделай так, чтобы героин! Ну или еще что—нибудь противозаконное, чтобы можно было его схватить за руку и сдать родной милиции лет этак на надцать… Следуя за мужиком, я не терялась. Достав пятисотенную, я на мгновение притормозила около уличного лотка, схватила какую-то старушечью панамку, очки с самыми темными стеклами, дешевую резинку—махрушку для волос и кинула продавщице купюру. |