Онлайн книга «Заклинатель дождя»
|
– Хорошо, что тогда запишем по правде? – следователь улыбнулся и достал чистый лист бумаги. – Вижу, что ты, Ваня, правильно разобрался, куда попал, и уже осознал, что сотрудничество со следствием, прежде всего, выгодно тебе самому. Молодец, давай работать! – Господин следователь… – Иван поперхнулся и закашлялся. Затем еще раз попытался объяснить причину своего отказа, но Агеев решительно его прервал: – Во-первых, гражданин следователь. А во-вторых, не надо со мной играть в «ничего не помню». Такое здесь не пройдет! – капитан раздраженно ударил по столу. – На тебе сейчас нешуточная статья висит – 131, часть 3, УК РФ. Может быть, знаешь, что означает? – Гражданин следователь, я не помню, что случилось прошлой ночью, – с трудом сдерживая тошноту, ответил Иван. – Я не знаю, как и зачем я оказался на кладбище и ничего не могу сказать о происходящем… – А вот сержант Степанов тебя, между прочим, сразу опознал! Говорит, что позапрошлой ночью они уже задерживали тебя. Сейчас в соседнем кабинете про твое сопротивление милицейскому наряду докладную пишет! – Гражданин следователь! Как же меня могли задерживать, если в отделении я оказался впервые? – Решил поумничать? – Агеев замахнулся, но, вспомнив о присутствии в кабинете практиканта, вовремя остановился. – Мало того, что изнасиловали с дружками девку, так еще и убили! Следы замести хотели? – Не понимаю, о чем вы говорите! – Всё расплывалось большими бурыми пятнами и медленно меркло в глазах. – Мне бы к врачу… – На зоне тебя и полечат! – зло усмехнулся капитан, раскуривая сигарету. – Итак, подозреваемый Храмов, подписываем протокол или продолжим допрос? Мне, как ты понимаешь, спешить некуда, я на работе! – Мне еще шестнадцать не исполнилось, – твердо парировал Иван. – Так что имею право ничего не подписывать. – Ишь, ты! Значит, насиловать и убивать у тебя право есть, а как надо отвечать за содеянное, так сразу объявляешь себя малолеткой?! – Больше нам говорить не о чем, – Иван отвернулся к окну, – все равно вы меня записали в преступники… – Виновных у нас определяет суд, – Агеев многозначительно посмотрел на практиканта. – Так что никто тебя никуда не записал. Просто у следствия есть все основания считать тебя соучастником преступления. Может, его организатором и вдохновителем, – капитан пустил в лицо Храмова струю дыма. – Не потому ли так упорно не желаешь с нами сотрудничать? – Какие у вас улики?! – А хотя бы твои обожженные ладони! Откуда взяться таким отметинам? Не от кладбищенского ли костра? – Руки о сковороду обжог, – нашелся Иван. – Еще сутки назад… – Свидетели есть? Называй фамилии, адреса. – Мама свидетель… Еще мои ожоги видел Сергей Олегович, сосед по коммуналке. – Уже лучше, – кивнул Агеев. – Глядишь, так и все остальное вспомнишь. Скажи-ка, герой, кому пришла идея ночью на кладбище идти? Ответишь на этот вопрос – и смело можешь отправляться к врачу. – Говорил же вам, что ничего из случившегося прошлой ночью не помню. – Хорошо. Не помнишь о ночи, давай поговорим о прошлом дне. Что делал, с кем встречался, о чем разговаривал? Иван снова с тоской посмотрел на разгоравшийся за окном весенний день: – В школе, на уроках сидел… Потом дома спал… Что случилось дальше, не помню. Теперь могу идти? – Видимо, Храмов, ты до сих пор так и не осознал, что теперь по крупному влип, и на этот раз тебе просто так от правосудия не сбежать. Поверь, я лично постараюсь отправить тебя в колонию! В кабинет постучали. На пороге показался сержант Степанов, из-за спины которого выглядывала классная руководительница Ивана. – Товарищ капитан, для опознания подозреваемого из школы прибыла учительница Коптелова. Ввести? – Пусть заходит. Идея Устиновна, с ненавистью посмотрев на Ивана, вытерла платком заплаканные глаза: – Убийца! * * * Только выйдя из прокуренного отделения милиции на свежий воздух, Иван почувствовал мучительную головную боль, при каждом шаге отзывавшуюся в глазах темными пятнами. Знает ли мама про случившееся? Сообщили на работу или еще нет?.. Он никак не мог вспомнить, что прошлой ночью с ним произошло на самом деле. В голове мелькали несвязанные обрывки из клокотавшего под ногами гравия, кладбищенских сумерек и мельтешащих вокруг часовни теней. Потом – вспышка, яркая, обжигающая, словно взорвавшееся в голове солнце… Хорошо, что кастет обронил, иначе… Иван сунул руку в карман куртки и с удивлением обнаружил извивающегося кольцами змея на прежнем месте. Странно, вроде надевал его на руку, и в милиции меня обыскали, да не заметили! Он бесцельно побрел по пустынному Немирову. Самые обычные вещи, к которым стал уже привыкать, теперь казались ему пугающе неестественными. Озирающиеся по сторонам, беспрестанно шепчущие старухи, кидающие на каждый перекресток щепоти пшена. Немировские собаки, злые, сбившиеся в большие одичавшие стаи, которые невозможно увидеть днем и заполонявшие все подворотни с наступлением темноты. Только сейчас Иван догадался, что, если посмотреть на старые немировские дома с разных точек, то они совершенно изменяли свое внешнее обличив, представляясь то жалкими лачугами без окон, то ужасающими барачными рядами из фильмов о ГУЛАГе. Проходя мимо кинотеатра, он все-таки решил зайти к Артамонову и выяснить, что же с ним на кладбище могло произойти, а заодно рассказать, что не смог выполнить поручение Балабанова и теперь уж вряд ли сможет… – Кирилл! – Иван осторожно постучал в дверь кинотеатра. – Открой, поговорить надо! Спустя несколько минут засов на обшарпанной двери протяжно заскрипел, и на пороге «Факела» показался улыбающийся киномеханик: – Ага, Ванюша пожаловал! Давай, греби сюда! Иван поспешил пройти темное фойе, проскользнув в полураскрытую дверь каптерки. – Храм, куда бежишь, скрываешься от кого? – Артамонов задвинул входной засов и проследовал в свой кабинет, уже по пути зычно добавляя с нарочитым грузинским акцентом: – Захады, дарагой, гостем будишь! Оглядев комнатку и убедившись, что в ней никого нет, Иван почувствовал странное опьянение, сходное с тем, что испытывает человек сразу после удушья. – Кирилл, – Иван устало повалился на стул. – Расскажи мне о вуду. – Ты, как очумелый, врываешься за этим ко мне? – усмехнулся Артамонов, выставляя на стол початую поллитровку. – Не знал, парниша, что на тебя так книжонка подействует. Сейчас остограммимся, так вмиг полегчает! Иван опустил голову, что-то невнятно пробурчав себе под нос. – Постой, кто тебе так по голове саданул? – Артамонов протянул осколок зеркала. – Никак с гопотой боевое крещение принял? |