Книга Вампир. История лорда Байрона, страница 76 – Том Холланд

Я пронзил его разум так, что он вскрикнул от боли.

— Намного невыносимее. Ведь я — твой создатель. И я — твой император.

Я опустил пистолет и отступил назад.

— Не искушай меня снова, доктор Полидори.

— Я тоже обладаю силой, — заикаясь, произнес он. — Я такой же, как и вы, милорд.

Его вид — выпученные глаза, широко раскрытый рот — рассмешил меня. Я спрятал пистолет за пояс.

— Убирайся, — сказал я.

Полидори замер от ужаса. Затем задрожал и начал что-то бормотать себе под нос. Он схватил меня за руки.

— Позаботьтесь обо мне, — прошептал он. — Позаботьтесь обо мне. Вы правы, я — ваше создание. Покажите мне, что это означает. Покажите мне, кто я есть на самом деле.

Я пристально посмотрел на него. На какое-то мгновение я заколебался. Но затем покачал головой.

— Ты должен идти собственным путем, — сказал я. — Мы все одиноки, все, кто странствует по океану Времени.

— Одиноки?

Его крик были неожиданным и ужасным — вопль зверя. От него кровь застыла в жилах.

— Одиноки? — повторил Полидори.

Он дико расхохотался. Он начал задыхаться, затем что-то бессвязно забормотал и посмотрел на меня глазами, горящими от ненависти.

— У меня на самом деле есть сила, — внезапно сказал он. — Вы думаете, что ваша жизнь полна страдания, но я могу сделать так, что даже свет луны будет ненавистен вам.

Он злобно взглянул и вытер рот.

— Я уже отведал крови вашей шлюхи.

Я схватил его за горло и притянул к себе. И снова я ворвался в глубины его мозга, пока он не забился в безумной агонии. Я все пронзал и пронзал его сознание, а он все кричал и бился от боли. Наконец я отпустил его. Он захныкал, лежа распростертый у моих ног. Я смотрел на него с удовлетворением.

— Тронешь Терезу, и я уничтожу тебя, — сказал я. — Ты понял?

Полидори что-то пробормотал, затем кивнул.

Я схватил его за волосы. Как и его кожа, они были липкими и сальными, когда я к ним прикоснулся.

— Я уничтожу тебя, Полидори. Он захныкал и выдавил из себя:

— Понимаю.

— Что ты понимаешь?

— Я не буду, — фыркнул он, — я не буду… я не буду убивать тех, кого вы любите, — просопел он наконец.

— Хорошо, — прошептал я. — Держи свое слово. И тогда, кто знает? Возможно, я даже смогу полюбить тебя.

Я выволок его на лестницу и столкнул вниз. Он упал и загремел по ступенькам, вспугнув стаю цесарок. А я вернулся на балкон и наблюдал, как Полидори бежит через поля. Тем же вечером я объехал границы своих владений, но его специфический запах улетучился, испарился. Я не был удивлен, потому что я нагнал на Полидори такого страху, что вряд ли бы он вернулся. Но я предупредил еще раз Терезу, чтобы она остерегалась запаха химикалий.

Однако теперь я тревожился не только об одной Терезе. Я получил письмо от Шелли, в котором он предлагал встретиться, и я тотчас ответил ему, приглашая погостить у себя. К моему удивлению, однажды вечером он въехал в ворота моего поместья. Я не видел его три года. Я поцеловал его в шею, слегка прокусив кожу до крови. Шелли напрягся, прижался к моей щеке и рассмеялся от удовольствия. Мы засиделись, как всегда, до глубокой ночи. Шелли говорил на свои обычные темы. В них присутствовали непристойные шутки, безумные планы, утопии, видения свободы и революции. Во мне нарастало нетерпение — я знал, зачем в действительности он пришел. Часы пробили четыре. Я вышел на балкон. Свежий воздух повеял на меня прохладой. Я обернулся к Шелли.

— Ты знаешь, кто я? — спросил я.

— Ты — могущественный и мятущийся дух, — ответил он.

— То, что я имею, мою силу, я могу передать тебе.

Шелли долго молчал. Даже в темноте его лицо светилось бледностью, как и мое, его глаза горели почти так же ярко.

— Космос, — сказал он наконец, — нуждается в быстрых и прекрасных созданиях Божьих, когда он устает от пустоты, но не так сильно, как я нуждаюсь, Байрон, в твоих творениях. Я отчаялся соперничать с тобой. Ты, — он остановился, — ты ангел в раю для смертных, в то время как я, — его голос затих, — в то время как я — ничто.

Я приблизил его к себе.

— Мое тело не подвержено тлену, — сказал я. Я погладил его волосы и склонил его голову к себе на грудь. Я наклонился над ним.

— Как и твое тело, — прошептал я. Шелли поднял на меня глаза.

— Ты стареешь.

Я нахмурился и прислушался к биению своего сердца. Я ощутил, как моя кровь очень медленно движется по венам.

— Существует способ, — сказал я.

— Этого не может быть, — прошептал Шелли. Казалось, он бросает мне вызов. — Нет, этого не может быть.

Я улыбнулся и склонился над ним. Во второй раз я прокусил его горло. Кровь единственной рубиновой каплей заблестела на серебре его кожи. Я коснулся языком капли, затем поцеловал рану и начал пить кровь. Шелли застонал. Я пил его кровь и освобождал его мысли от ограничений бренного существования, наделяя его даром предвидения. Я снова поцеловал его и отодвинулся. Шелли медленно посмотрел на меня. На его лице, казалось, зажегся огонь иного мира. Он слабо пылал.

— Но убивать, — пробормотал он наконец, — оставлять после себя кровавый след. Как это можно делать? Я отвернулся от него и вперил взгляд в горизонт.

— Жизнь волка означает смерть для ягненка

— Да Но я не волк. Я улыбнулся про себя.

— Пока нет.

— Как я могу решиться на это? — Он помолчал. — Не сейчас.

— Подожди, если тебе угодно. — Я повернулся к нему. — Конечно, ты должен подождать.

— А тем временем?.. Я пожал плечами.

— Чем больше ты становишься философом, тем больше докучаешь мне. Шелли улыбнулся.

— Уезжай из Равенны, Байрон. Приезжай и живи с нами.

— Чтобы помочь тебе решиться? Шелли снова улыбнулся.

— Если тебе так нравится.

Он поднялся и тоже вышел на балкон. Мы долго стояли, не проронив ни слова.

— Возможно, — произнес он наконец, — я не буду избегать убийства… — Он замолк.

— Да? — спросил я.

— Если… Если мой путь через пустыню будет обагрен кровью деспотов и угнетателей… Я улыбнулся.

— Возможно.

— Какую услугу ты и я, вместе, могли бы оказать делу свободы!

— Да, да! Разделить бремя моей власти! Посвятить себя свободе! Управлять, но не быть тираном. Что бы нам еще такого сделать?

— Светает, — заметил Шелли. Он взглянул на меня. — В Греции — восстание, там идет борьба за освобождение, ты слышал об этом?